10 разрушителей здоровья [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать постранично, страница - 5

посоветовав не раздеваться, меня сразу же уложили в кровать и воткнули в каждую вену рук по иголке капельниц: началась интенсивная очистка организма.

Да, несмотря на приличные размеры, кроме меня, в комнате находился еще только один пациент. Спустя некоторое время он подошел ко мне и …начал совать ступни в мои туфли. Увидев, что я при памяти, сказал:

- Схожу к врачу, узнаю… А мою обувь забрали…

Разговаривать у меня не было сил. И тот ушел, громко шаркая по полу явно огромными для его размера туфлями. И …больше не появился. Утром на мой вопрос дежуривший медик ответил:

- Сбежал! Он – бомж и не первый раз у нас. И всегда сбегает. Впрочем, у нас почти все пациенты, чуть-чуть оклемавшись, исчезают по-английски.

Хорошо, что супруга сунула мне в еще один пакет комнатные тапочки: в них я потом и добирался домой.

Что касается сильнейшего отравления, то я грешу на два «блюда»: грибы системы «польские» и газированный напиток, который, как мне показалось еще за столом, был левым.

Разрушитель 8. На износ

(2007-2011гг.; г. Киев, Украина)

1 Мая. Красный день календаря. Одни идут на демонстрации различных политических оттенков, другие осуществляют пролетарскую идею маевок, трансформировавшихся в обычные пикники с шашлыками. А у меня появилась идея сотворения, не мира, а некоего глобального справочного издания о выходцах из Украины, добившегося чего-нибудь выдающегося в жизни, но официально считающихся представителями других государств. Замечу: от задумки до исполнения не прошло и получаса. Сидя за компьютером, я скрупулезно выписывал план книги, о которой еще с утра даже не подозревал. По объемам получалось нечто грандиозное.

И я засел. Вдохновение не отпускало. Причем ни днем, ни ночью. Спал, когда придется. По 4-6 часов в сутки.

По этому поводу с женой все время возникали перепалки. В конце концов, я начал применять венную хитрость. Где после 23.00 выключал компьютер и ложился вместе с ней. Чутко выжидая, когда ее дыхание выровняется настолько, что можно сделать вывод о начале полноценной стадии сна. И тогда тихонечко, чтобы не скрипнуть кроватью и не разбудить, поднимался и на цыпочках (комнатные тапочки + домашняя одежда = в руке) удалялся в зал. Стараясь не сильно ударять по клавиатуре, продолжал писать.

Увы, человек не способен проспать 7-8 часов, ни разу не справив естественную надобность. Моя супруга – не исключение. После посещения туалета она неизменно заглядывала ко мне, настаивая на том, чтобы я непременно уже ложился. И слышала в ответ:

- Да-да, не разгоняй сон – сейчас иду!

И очень часто выходило: жена, не сомневаясь в моих словах, засыпала, а я продолжал работать. Однако утром все становилось на свои места. И тогда она изменила тактику. Ночью молча заходила в зал, опускалась на диван и сидела. Тоже – молча. Минут через пять я не выдерживал и выключал компьютер. Дальше игра в «спишь – не спишь» продолжалась по тому же сценарию.

Творческая самоэкзекуция длилась ровно четыре года! Наваял я трудноизмеримое количество томов. И …основательно посадил здоровье. Особенно позвоночник и зрение. Да и язвы, думаю, - результат почти круглосуточных бдений. Я ведь нередко ночами стимулировал себя водочкой-коньячком с селедочкой-сальцем.

Разрушитель 9. Тихо сам с собою

(1957-2013 гг.; все города и веси, где жил)

Характер. Как много он значит! Не только для тех, кто окружает индивида, но, в первую очередь, для него самого. Ваш покорный слуга тому – пока еще живой пример! Вот несколько характерных черт, погубивших не один миллион моих нервных клеток.

1. Кажется, я уже говорил о том, как трудно мне отказать в просьбе другому. Причем не играет никакой роли, близкий тот мне человек, просто знакомый или я его вижу впервые. Всегда с готовностью откликаюсь, бросая все свои, даже самые неотложные, дела. Неся урон, в том числе не только моральный, но и, случается, материальный (см. «Образец 1. Обманщик Мирек», «Пример 2. По Сеньке шапки», «Образец 7. Сюрприз в виде гроба»). Наверное, если бы я стал Нобелевским лауреатом и спешил на церемонию награждения, все равно бы остановился и начал помогать – по первому зову любого обратившегося.

А если подсчитать, сколько одолженных денег мне не вернули (не мог отказать, даже если отдавал последнее), эту книгу, конечно, на них не издать, однако сумма, поверьте, получится изрядная.

Отчего я поступал именно так? Да потому, что такой поступок считал крайне невежливым («А если все станут отказывать всем?), боялся разочаровать, а то и обидеть, утратить расположение, прослыть бесчувственным. Анализируя прошлое, прихожу к неутешительному выводу: многие этим бесцеремонно пользовались.

Я же, наверстывая время, тихо вел сам с собой беседу: ну, отчего ты такой простофиля, что на твою шею не только садятся, но и ноги свешивают?!

2.