В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
добрых три часа хода. У меня наверху две спальни, и вы можете расположиться в любой из них, коли пожелаете остаться.
Приглашение прозвучало столь искренне, что все мои сомнения относительно гостеприимства хозяина мигом рассеялись. По всей видимости, заключил я, склонность к угрюмой молчаливости развилась в нем за годы уединенной жизни в глухом лесу, вдали от людей. Выкурив в полном молчании еще три трубки, я наконец начал зевать.
— День сегодня выдался не из легких, — признался я. — Полагаю, мне лучше отправиться на боковую. Я хочу тронуться в путь с первыми лучами солнца.
Хозяин указал рукой на открытую дверь, за которой виднелся темный холл с ведущей наверх лестницей.
— Возьмите с собой лампу, — велел он. — Другой у меня нет, но я вполне могу посидеть в темноте. Зачастую я вообще обхожусь без света по вечерам. Ламповое масло здесь достать очень трудно, а в деревню я наведываюсь крайне редко. Ваша комната справа от лестничной площадки.
Когда я вышел с лампой в холл и обернулся, чтобы пожелать спокойной ночи, я увидел в темноте сверкнувшие почти фосфоресцирующим блеском глаза, и мне невольно вспомнились ночные привалы в джунглях и глаза неведомых хищников, порой мерцавшие сразу за границей освещенного костром круга. Потом я двинулся вверх по лестнице.
Поднявшись на второй этаж, я услышал, как хозяин хромой поступью идет через холл в комнату напротив кухни, двигаясь во мраке с уверенностью ночного животного. Он и вправду не испытывал особой нужды в лампе. Гроза закончилась, и отведенную мне комнату озарял свет полной луны, льющийся на кровать через окно без занавесок. Задув лампу и оставшись в темноте, которую рассеивали лишь лунные лучи, я принюхался к специфичному едкому запаху, перебивающему керосинный дух, — звериному запаху, что ударил мне в ноздри, едва я вошел в дом. Я распахнул настежь окно и вдохнул полной грудью свежий ночной воздух.
Я начал было раздеваться, но почти сразу остановился, вспомнив о своем денежном поясе, спрятанном под одеждой. Наверное, подумал я, со сном лучше повременить, не стоит терять бдительность: ведь мне не раз доводилось читать о людях, которые пользовались подобной ситуацией, чтобы ограбить, а порой даже убить путника, остановившегося у них на ночлег. Посему, соорудив из одеяла подобие человеческой фигуры, лежащей на кровати, я передвинул единственное в комнате кресло в густую тень, снова набил и зажег трубку и уселся, приготовившись дремать или бодрствовать в зависимости от обстоятельств.
III
Довольно скоро мой чуткий слух уловил звук шагов на лестнице. В памяти моей разом всплыли все старинные предания о феодалах-разбойниках, когда в следующий миг я осознал, что слышу твердую, громкую поступь человека, явно не пытающегося скрыть свое приближение. Она нисколько не походила на мягкую, прихрамывающую поступь хозяина дома. Вытряхнув пепел из трубки, я сунул ее в карман, а затем вытащил пистолет, на цыпочках пересек комнату и замер в напряженной позе у стены за дверью.
Дверь открылась, и в луч лунного света вступил совершенно незнакомый мне человек. Высокий, широкоплечий мужчина внушительной наружности, с густой бородой лопатой, в подпиравшем подбородок высоком черном галстуке, давным-давно вышедшем из моды в Америке, — явно иностранец. Как он умудрился войти в дом незаметно для меня, я, хоть убей, не понимал — и я ни на миг не допускал, что все это время он скрывался в одной из комнат или в холле внизу. Когда я вгляделся пристальнее в озаренную зыбким лунным светом плотно сбитую фигуру, мне показалось, будто я вижу сквозь нее, — впрочем, я тотчас решил, что это оптическая иллюзия, возникшая у меня от потрясения.
Заметив беспорядок на постели, но явно не придав ему должного значения, незнакомец пробормотал несколько слов на иностранном языке и принялся раздеваться. Бросив одежду в кресло, недавно покинутое мной, он забрался под одеяло и в два счета заснул крепким сном, о чем свидетельствовало ровное, медленное дыхание.
Первым моим побуждением было разыскать хозяина и потребовать объяснений, но буквально секунду спустя я рассудил, что сперва хорошо бы убедиться, не является ли все происходящее лишь галлюцинацией как следствие моего тяжелого хмельного сна в лесу. Меня все еще пошатывало от слабости, и, несмотря на недавно поглощенный ужин, я чувствовал такой голод, словно ничего не ел с полуденного ланча.
Я подошел к кровати и схватил спящего мужчину за плечо. В следующий миг, с трудом подавив крик ужаса и изумления, я отпрянул назад с бешено колотящимся сердцем и вытаращенными глазами. Ибо пальцы мои беспрепятственно прошли сквозь плечо спящего и ухватились за простыню!
Я не в силах описать смятение, охватившее мою душу. Человек был неосязаем, бесплотен, однако я явственно видел его — он пошевелился и повернулся на бок под одеялом — и слышал его ровное дыхание. А потом я — уже вполне уверенный, что нахожусь во власти безумия или неких
Последние комментарии
5 часов 19 минут назад
5 часов 33 минут назад
6 часов 41 минут назад
17 часов 59 минут назад
18 часов 16 минут назад
18 часов 41 минут назад