В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
японского языка на английский) и стать «настоящими» европейцами.
Весной 1888 г. вместе с несколькими выпускниками сельскохозяйственного института и токийского университета Сига основывает общество «Сэйкёся» («Общество образования»). Почти одновременно выходит в свет первый номер журнала «Нихондзин» («Японцы»). Сига Сигэтака фактически являлся его главным редактором. Общество и журнал объединяли вокруг себя людей, которые выступали против безоглядного «озападнивания» Японии, уподобляя ее мимикрии у низших животных, которые — в силу своей беспомощности — вынуждены менять окрас кожи, чтобы не быть съеденными более сильными. Издеваясь над оголтелыми западниками, Сига с возмущением писал в июньском номере журнала «Японцы», что они хотят отбелить желтую кожу, перекрасить волосы и глаза, превратить Камакуру в Виндзор, а синтоистское святилище Цуругаока Хатиман в Кентерберийский собор…
Эмоции Сига Сигэтака можно понять. Так, один из видных японских христиан Утимура Кандзо (1861–1930) в своем трактате «Тидзинрон» («Земля и люди»), вышедшем почти одновременно с «Ландшафтами Японии», выстраивал такую логическую цепочку. Япония — это азиатская Греция. Это сравнение было широко распространено в Японии того времени, ибо Греция — это колыбель европейской цивилизации и одновременно — в значительной степени островная страна. Греция — это «малая Европа»; следовательно, Японию можно считать «малой Европой». А раз так, то в географии Японии должно быть все то, что имеется в Европе. Поэтому Внутреннее японское море — это Средиземное море; Иберийский полуостров соответствует районам Манъин и Санъё; Италия с ее оливками — это полуостров Кии с его мандариновыми деревьями; Адриатическое море — это залив (традиционно назывался морем) Исэ; Балканский полуостров — полуостров Идзу; архипелаг Оки — Британский архипелаг; полуостров Ното — полуостров Ютландия; песчаные отмели Китанокоси — северное побережье Германии; равнина Оу — это «плоская» Россия; остров Садо — Скандинавский полуостров, Исландия — остров Такэсима. Утимура Кандзо находил в Японии и такие места, которые соответствовали Франции, Апеннинам, Венгрии, рекам Дунаю и По… При этом Утимура честно признавал, что Япония не походит на Америку, Африку, Австралию, Индию и Китай. «Япония расположена в Азии, но ее структура является европейской» (цит. по: Оомуро Микио 2003: 156–157). Люди, подобные Утимура, желали, чтобы Япония сменила свою идентичность с азиатской на европейскую.
Утимура Кандзо был христианином и патриотом. Он тоже стремился к тому, чтобы избавить японцев от комплексов. Он как бы говорил: нечего унывать, ведь в Японии есть все, что есть в Европе. Однако эта логика не пользовалась у массового читателя такой популярностью, как логика Сига Сигэтака: нечего унывать, ведь Япония — страна уникальная, ей есть чем гордиться. Утимура Кандзо написал в своей рецензии на «Японский ландшафт», что мнение Сига о том, что природа Японии — лучшая в мире, является «патриотическим предрассудком». Но японцы поверили не его предрассудкам, а предрассудкам Сига.
Вместо выстраивания цепочки тождеств между Японией и европейским миром Сига Сигэтака предлагает обнаружить в японской географии и природе уникальные особенности. Он приводит цитаты из сочинений конфуцианского ученого Сайто Тикудо (1815–1852) и художника Инэ Нобуёси (жил на рубеже XVII–XVIII вв.), из которых явствует, что в Китае, Корее и западных странах отсутствуют несравненная сакура и другая вестница весны — птичка с неподражаемым голосом угуису (камышовка; обычно переводится на европейские языки как «соловей»), а ведь без наслаждения цветами сакуры и этим пением человек не может стать полноценным (Сига Сигэтака 1995: 18–22). Полноценность же понимается как развитое чувство красоты.
Если же говорить об общих чертах природы, которые придают Японии уникальность, то это: 1) многообразие климата и множество морских течений; 2) высокая влажность; 3) обилие вулканов; 4) бурные и порожистые реки.
Совокупность этих факторов определяет очарование японской природы, которая обладает изяществом, красотой и величественностью.
Особенно интересно появление последней категории. Дело в том, что общий модус японской культуры определяется не столько объективацией «величественных», крупных объектов, сколько вниманием к малому. Создаваемые японскими мастерами модели природы (сады, бонсай, живопись) характеризовались миниатюрными формами, взгляд японца характеризуется «близорукостью», а не «дальнозоркостью» (Мещеряков 2010а: 12–21; O-Young Lee 1984). Крупные объекты (включая людей и литературных героев) вызывали у японцев не столько восхищение, сколько страх (Торопыгина 2004: 146–155). Они ассоциировались с отсутствием культуры и дикостью.
Однако чаемое превращение Японии в мощную мировую державу и колониальную империю диктовало другие подходы к практическому и ментальному освоению пространства. После осуществления проекта по описанию всех провинций
Последние комментарии
23 часов 20 минут назад
23 часов 34 минут назад
1 день 42 минут назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад
1 день 12 часов назад