Меньшиковский дворец[повесть, кубинский дневник и рассказы] [Михаил Колесов] (fb2) читать постранично, страница - 2

голода. Скота и птицы уже ни у кого не было. Питались тем, что выращивали на своих огородах и тем, что можно было собрать в лесу.

Так прошло два с половиной года, когда, наконец, была прорвана «ленинградская блокада». И к весне 1944‑го люди воспрянули духом.

Однажды поздно ночью в окно стариков раздался негромкий, но уверенный стук. Когда дед выглянул в окно, то увидел в свете луны человека, стоявшего перед домом в матросском бушлате и шапке.

— Сашка! — воскликнул радостно он. — Вставай, мать, твой сын приехал.

Но, когда он открыл дверь, то услышал:

— Нет, отец, это я — Семен. Здравствуй.

Мать заплакала и кинулась обнимать сына, не веря глазам своим.

— Ты как здесь оказался? — подозревая неладное, строго спросил, не подходя к младшему сыну, отец. — Ты должен быть во Владивостоке.

— Подожди, отец, дай Сене раздеться. Я сейчас печь разожгу. Смотри, как он замерз, — запричитала баба Настя.

— Ты, что молчишь? Почему пришел ночью и что это за странная на тебе форма? — опять обратился отец к сыну.

— Да, ты мне слова не даешь сказать, — разозлился, отрываясь от матери, Семен. — Успокойся, отец, я не дезертир. Я вам сейчас все объясню.

Дед почему–то сразу поверил. Видно его успокоил уверенный вид сына.

— Ладно, проходи, садись и рассказывай. Где ты пропадал столько лет?

— Пять лет, отец. Мы с тобой не виделись больше пяти лет, с тех пор, как я приезжал последний раз в отпуск. У меня за это время много чего произошло. А вы как тут жили? Немцы здесь были? Я вам писал, но письма, наверное, пока сюда не доходят.

— Ладно, у нас все нормально. Немцев здесь не было, хотя наших тоже не было. Так что выжили одни и, слава Богу. Нечего рассказывать, говори о себе.

И Семен рассказал. Рассказал о том, что в начале войны его с флота, после краткосрочных курсов политруков, перевели на службу в военно–морское училище во Владивосток. О том, что он женился на местной девушке, что в прошлом году у него родился сын, который вместе с матерью остался там, на Дальнем Востоке. А его в начале года направили, по личному желанию, в специальную офицерскую школу под Ленинград, где он сейчас и учится.

— А что это за такая специальная школа, — спросил недоверчиво отец, — в которую набирают только по желанию?

— Это школа называется СМЕРШ, «смерть шпионам», как назвал ее Сталин. В ней готовят специально для борьбы с немецкими шпионами и диверсантами.

— Ну, хорошо, а как ты здесь оказался? — опять возвращаясь к своим подозрениям, спросил отец, — только не говори мне, что тебя отпустили в увольнение среди войны.

— Да, нет, отец. Дело в том, что нашу школу часто бросают на заготовку дров для Ленинграда. Тем более что сейчас по лесам бродит много дезертиров и заблудившихся немцев. Так что совмещаем практику с полезным трудом. На днях нас завезли в лес недалеко отсюда, и я отпросился на ночь у командира. К утру должен вернуться.

— Сколько же это километров отсюда? — охнув, спросила мать.

— Да немного, мама, километров пятнадцать, — небрежно ответил сын.

— Мда, — только и сказал отец. — Тогда давай, мать, быстро выкладывай на стол, ему пора возвращаться назад.

— Нет, — сказал Семен, — уже не могу больше задерживаться. Я возьму все с собой.

— Мам, теперь все будет хорошо. Я буду рядом, — он обнял мать на прощание. — Отец, проводи меня со двора.

Во дворе отец, сразу же спросил:

— Что ты мне хотел сказать? Говори!

Семен взял в темноте руку отца:

— Отец, крепись и подготовь мать, — сказал он тихо. — Саша погиб.

Он почувствовал, как сжалась рука отца, и тот спросил:

— Как, откуда ты знаешь?

— Я уже здесь сделал запрос, и мне ответили, что мой брат погиб в первые дни войны под Мурманском. Их сторожевой корабль «Пассат», только что переоборудованный из бывшего траулера, вместе с другим таким же сторожевиком сопровождали транспортные суда в Баренцевом море. У острова Харлов их неожиданно атаковали три немецких эсминца. Сторожевики приняли неравный бой, и оба были потоплены. С «Пассата» пушка стреляла до последней минуты, пока он не скрылся под водой. Об их подвиге тогда писали в газетах. Мне сказали, что вы скоро получите официальное извещение.

— Как же Сашка оказался на этом корабле, ведь он подводник?

— Не знаю, отец. Может быть, это произошло случайно.

— Мать все время надеялась, что он жив. А его уже больше двух лет, как нет.

Отец долго молчал, потом спросил:

— А ты надолго задержишься в твоей школе?

— Да, нет, отец, через два–три месяца нас распределят по фронтам. Если я смогу вырваться, то еще увидимся. Будь здоров!

Семен вышел за калитку и исчез в темноте ночи.

…Увиделись они следующий раз почти через полгода. Осенью, когда по возвращению из очередной операции против «зеленых братьев» в Эстонии, Семену дали краткосрочный отпуск для свидания со своей семьей.

Дело в том, что в конце лета, добравшись из Владивостока невероятным образом в товарниках и