Ожидание [Мераб Абелович Элиозишвили] (fb2) читать постранично, страница - 33

старший чабан — Читишвили, третий старший чабан — Читишвили. Один пастух — Читишвили, второй пастух — Читишвили, третий — Читишвили, четвертый — Читишвили, еще Читиншили, еще и еще…

«Чити» — это птица…

Когда на родине начинается весна, птицы пересекают моря и горы; отдохнут дорогой, поклюют травку, напьются воды и снова взмоют в небо, пролетят несколько дней — и вот они уже дома, вьют гнезда у себя на родине…

В первых числах мая самыми последними выходят Читишвили на дорогу, ведущую в Грузию. За три недели пройдут они свои восемьсот тысяч метров и к концу третьей недели увидят сверху ленингорские овраги. Снимут шапки, припадут к холодным родникам ущелий Девяти братьев и Ксани, потом встанут, поднимут глаза на вознесшиеся слева и справа горы, где-то на лесистой крутизне найдут свои гнезда — и лица их расцветут улыбками.

Пока и впрямь не больше птичьих гнезд дома всех Читишвили, но взоры, обостренные разлукой и ожиданием, даже из такой дали отличают черноглазых девчонок от сероглазых, видят уже молодых жен с тремя птенцами на сильных руках, матерей со слезами радости на морщинистых щеках, отцов, окутанных дымом трубок.

По горному подъему идут Читишвили в свою деревню. Идет в гору бригада Читишвили — бригада коммунистического труда…

Но об этом пока рано говорить. Бригада коммунистического труда Читишвили, вместе с другими бригадами своей колхозной фермы, находится еще на зимних пастбищах в Ставропольском крае.

Я стою перед стенгазетой в жилище бригады Читишвили, хочу до прихода бригадира выписать несколько интересных мест из заметок пастухов.

Газета называется «Уканамхарский овцевод». Под заголовком нарисованы два барана тушинской породы с замысловато закрученными рогами. Художник допустил небольшую неточность: ни на одной ферме Ленингорского района вы уже не увидите тушинской овцы. Лет пять-шесть назад еще можно было найти несколько экземпляров этой породы. Но теперь на овцеводческих фермах содержат только тонкорунных и полутонкорунных овец.

Читаю передовицу:

«…Нет сомнения, что колхозники нашей фермы, вдохновленные историческими решениями XXI съезда партии, не пожалеют своих знаний и опыта для дальнейшего развития овцеводства. Мы все сделаем, чтобы к 1965 году увеличить поголовье овец вдвое, а производство шерсти — в 1,7 раза».

Следующая статья призывает колхозников «полностью сохранить полученный приплод». «…Сейчас очень ответственный период в овцеводстве. Начался окот, от успешного завершения которого очень многое зависит в росте поголовья овец. Колхозники нашей фермы еще с первых чисел января стали готовиться к окоту. Они своевременно подготовили ягнятники, позаботились об их дезинфекции. Наша ферма обслуживается тремя бригадами. В каждой бригаде в достаточном количестве имеется сено, подвезенное к жилищам. Имеются также концентрированные корма.

В успешном проведении окота и полном сохранении приплода главную роль играют рабочие. Поэтому основной заботой правления колхоза и руководства фермы было укомплектование бригад более опытными пастухами.

Лучше всех подготовилась к окоту бригада Давида Читишвили. Члены бригады, ознакомившись с последними решениями партии, взяли обязательство успешно провести окот и от каждой сотни овцематок получить и вырастить девяносто шесть ягнят…

Члены бригады № 1 на своем собрании приняли решение добиться звания бригады коммунистического труда и великие задачи, поставленные семилетним планом, выполнить в шесть лет…».

Я читаю еще одну заметку, просматриваю уголок юмора. «Смейся и смеши» называется четвертый столбец стенгазеты.

«Давид Читишвили спросил у Шакриа Читишвили, старейшего чабана в бригаде:

— Дядя Шакро, почему ты не бреешься, разве у нас бритв не хватает?

Дядя Шакро ответил:

— Во-первых, окот начался, и мне некогда бриться, а во-вторых, раз уж я приступил к окоту с бородой, то без бороды ягнята меня не узнают, дичиться станут.

— Значит, сбреешь, когда кончится окот, правда, дядя Шакро?

— Нет, сынок, я и тогда не решусь: все равно ягнята и тогда будут пугаться меня без бороды, а может, даже подумают, что я председатель — совсем слушаться перестанут! — ответил наш дядя Шакро».

Вторая шутка:

«В одной деревне был (да теперь весь вышел) один председатель; неизвестно, каким ветром его сюда занесло. В одну суровую зиму, когда на овцеводческой ферме в очень трудных условиях проходил окот, пастухи попросили завфермой: позвони нашему председателю, сообщи, что терпим большой урон. И завфермой позвонил:

— Окот протекает в очень плохих условиях, большой падеж ягнят!

— Немедленно прекратите окот, ждите хорошей погоды! — ответил занесенный ветром председатель и, довольный своим «прозорливым» решением, стал ходить взад-вперед по комнате, потирая руки…».

Я кончил читать газету, выписал то, что мне было нужно, в блокнот. Стенгазета все рассказала мне о работе фермы и бригады…