Один шанс за другим [Томас Уолш] (fb2) читать постранично, страница - 3

моральной стороны дела, а из-за своей слабости. Он, несомненно, желал, чтобы его уговорили.

— Все проще простого, — спокойно объявил Пит. — Вы этого типа знаете, а поэтому, Падре, не стоит отказываться от своего священнического прошлого. Вам стоит только сказать, что вы вернулись в лоно Церкви, и он поверит. Вы помните о Большом Лефти Кармайкле?

Падре помнил — он познакомился с ним четыре или пять лет назад у «Харрингтона», — но смутно. Пока он пытался освежить память, к нему наклонился Джек Дельгардо.

— Его только что выпустили, — Джек положил правую руку на плечо Падре и встряхнул его, словно придавая веса своим словам. — В тюрьме Даннемора он заболел, а теперь умирает в жалкой меблированной комнатенке на Девятой Авеню. Ему уже ничем не помочь. Его нельзя даже прооперировать. Он при смерти и желает облегчить совесть, понимаете? Это нам сообщил его друг. Похоже, Лефти попросил его привести к нему священника завтра вечером. Я не вижу проблемы.

Падре решил, что стоит растянуть удовольствие, и начал потягивать виски мелкими глотками. Спиртное уже сбивало его с мыслей.

Видя, что Падре с трудом приводит в порядок воспоминания, Пит заговорил, растягивая слова.

— Три года назад Лефти с двумя сообщниками очистил банк. Но во время бегства они столкнулись с грузовиком на Второй Авеню, и Лефти был единственным, кто остался в живых.

В тот же вечер легавые идентифицировали погибшую парочку — это были типы, с которыми Лефти постоянно «работал», и схватили его. Его, Падре, но не деньги банка. Однако потратить их он не успел. Времени не хватило. И никому не отдал на хранение — он же не дурак. Значит, он упрятал их в надежном месте, и деньги по-прежнему лежат в тайнике. Лефти выпустили только вчера, и с тех пор он не покидал дома на Девятой Авеню. Иначе, его бы заметили. За ним наблюдают.

Ладно. Старику Лефти нужен священник. Он уже не крутой, Падре. Если мы передадим через его приятеля, что вы вернулись в Церковь, он поверит. Вы тот тип священника, перед которым он сможет легко исповедаться, если вы понимаете, о чем я говорю. По правде, вы совершенно такой же тип, как и он. Вы оба неудачники. Короче, когда он признается в ограблении банка, вы только скажете ему, что надо вернуть украденное. Ведь вы поступили бы именно так? Только в этот раз, когда он сообщит, где спрятана добыча…

Падре взял со столика стакан и одним глотком опустошил его. Его мозг работал слишком медленно, и это его раздражало. Он не понимал, почему. Стараясь скрыть замешательство, он нагло улыбнулся Питу. Протянул правую руку к бутылке с бурбоном, поднял ее и благословил присутствующих торжественным жестом.

— Отпускаю тебе грехи, — произнес он с едва заметной издевкой. — «Благословен будет тот, кто пришел от Господа». Если все так просто, господа, думаю, что мы договоримся. Скажем, завтра вечером в девять часов. Каков точный адрес?

Пит сидел за рулем, Эдди рядом с ним. Джек Дельгардо, наклонившись вперед, занимал середину заднего сиденья. Наступил вечер следующего дня — была половина десятого, — и троица следила за выходом обветшалого здания.

Через четверть часа появился Падре.

— Эй, Падре, — тихо позвал Ученый Эдди. — Сюда. Мы решили вас подождать.

Падре, стоявший под навесом, устало снял шляпу. Они увидели его пепельные волосы и бледное, изможденное лицо — лицо алкаша. Он бросил взгляд направо, налево, но не сдвинулся с места, пока Пит не нажал с нетерпением на клаксон машины.

Джек Дельгардо отодвинулся, давая ему место на заднем сидении. Ученому Эдди показалось, что у Падре странное выражение лица — несколько секунд он смотрел на них, словно не знал, кто они.

— Ну, что, сработало? — прошептал Джек Дельгардо. — Рассказывайте, Падре. Он исповедался?

Минуту или две Падре с отсутствующим видом разглаживал шляпу, которую положил на колени.

— Да, — наконец обронил он. — Да, он исповедался.

— Выкладывайте, — поторопил его Ученый Эдди. — Что он сказал? Где деньги, Падре?

— Что? — переспросил Падре.

Казалось, он думает о другом. Словно парил где-то, с яростью подумал Эдди. Падре не ответил на вопрос. Он продолжал разглаживать шляпу, глядя на собеседника так, словно видел его впервые.

— Вначале, — заговорил он, — я решил, что будет предпочтительно немного разговорить его… чтобы подготовить его. Мне, конечно, сначала пришлось подыскивать слова, но вскоре они вспомнились. Он все время называл меня «Отец мой»… (Падре нервно рассмеялся.) Меня так не называли почти тридцать лет. И кроме того, с уважением. Я бы сказал, с доверием… Отец мой.

Эдди с гневом схватил его за горло и рывком поднял голову.

— Послушай, старый алкаш! Джек задал тебе вопрос. Где деньги?

— Что? — повторил Падре.

Казалось, он не понимал, о чем идет речь. И хмурил брови с отсутствующим видом.

— Я был вынужден пообещать ему причастие завтра рано утром, — сказал он. — Думаю, я немного помог ему. Когда я отпускал ему грехи, он поцеловал мне руку. Да, он…

Пит, который