Божество (ЛП) [Дженнифер Ли Арментроут] (fb2) читать постранично, страница - 3

class="book">– У меня не было галлюцинаций.

– Я не знаю, что тебе сказать, – Сет поднял руку и повернулся на спину. – Как бы там ни было, ты идешь утром учиться?

Внезапно появилась новая тревога. Занятия означали, что надо встретиться со всеми – с Оливией – без моего лучшего друга. Я зажмурила глаза, но появилось лицо Калеба с большими невидящими глазами, Ковенантский кинжал глубоко сидел у него в груди. Казалось, я могла вспомнить как он на самом деле выглядел только во сне.

Сет сел, и я чувствовала, как его глаза сверлят дыры в моей спине.

– Алекс?

Я ненавидела нашу супер-особенную связь – абсолютно не переносила того, что она передавала ему все, что я чувствую. Такой вещи, как уединение, больше не было. Я вздохнула.

– Я в порядке.

Он не ответил.

– Да, я собираюсь утром на занятия. Маркус не будет рад, если вернется и поймет, что меня не было, – я плюхнулась на спину.

Он наклонил ко мне голову. Тени скрыли черты его лица, но глаза светились в темноте.

– Да?

– Как ты думаешь, когда они вернутся? – под словом "они" я имела в виду Маркуса и Люциана... и Айдена. Дыхание перехватило. Это случалось каждый раз, когда я думала об Айдене и о том, что он для меня сделал – чем он рисковал.

Опустившись на бок, Сет потянулся через меня и взял мою правую руку. Его пальцы скользили сквозь мои, ладонь к ладони. В ответ кожу начало покалывать. Знак Аполлиона, тот, которого не должно быть у меня на ладони, потеплел. Я уставилась на наши соединенные руки, совсем не удивившись, увидев тонкие линии, тоже знаки Аполлиона, ползущие вверх по руке Сета. Я повернула голову, наблюдая, как знаки пробрались на лицо Сета. Его глаза, казалось, стали ярче. Они часто так делали в последнее время – и глаза, и знаки.

– Люциан сказал, что они скоро вернутся, возможно сегодня, – очень медленно, он двигал подушечку большого пальца вдоль линии руны. Мои пальцы ног поджались, а свободная рука вцепилась в одеяло. Сет улыбнулся:

– Никто не упоминал чистокровного Охранника. И Даун Сэймос уже вернулась. Похоже, что внушение Айдена сработало.

Я хотела выдернуть руку. Было сложно сосредоточиться, когда Сет возился с руной на ладони. Конечно, он это знал. И Будучи таким, каким он был, ему это нравилось.

– Никто не знает, что случилось на самом деле, – его палец скользил по горизонтальной линии. – И это так и останется.

Мои глаза закрылись. Правда о том, как умер чистокровный Охранник, должна остаться тайной, или у нас обоих, меня и Айдена, будут большие проблемы. Мы не только почти переспали прошлым летом, и потом мне нужно было пойти и сказать ему, что я его люблю, что было абсолютно запрещено, я убила чистокровного, защищаясь. И Айден использовал внушение на двух чистокровных, чтобы прикрыть это. Убийство чистокровного значило смерть для полукровки, вне зависимости от ситуации, а чистокровному запрещено было использовать внушение на других чистокровных. Если это выйдет наружу, мы оба пропали.

– Ты так думаешь? – прошептала я.

– Да, – дыхание Сета было теплым на моем виске. – Засыпай, Алекс.

Позволив успокаивающему поглаживанию его большого пальца по моей руне убаюкать меня, я снова заснула, сразу же забыв обо всех решениях и ошибках, которые я совершила за прошедшие семь месяцев. Моя последняя осознанная мысль была о моей самой большой ошибке – не о парне рядом со мной, а о том, который никогда не мог быть моим.

***

Даже в мои лучшие дни я ненавидела тригонометрию. Весь предмет казался мне бессмысленным. Кому было дело до теоремы Пифагора, если я училась в Ковенанте убивать? Но сегодня моя ненависть к учебе достигла небывалых высот.

Почти все не сводили с меня глаз, даже Миссис Катерис. Я глубоко уселась в стул и сунула нос в книгу, которую не стала бы читать, даже если бы с небес спустился Аполлон и потребовал этого. Только одни глаза волновали меня. Остальные могли отвалить.

Взгляд Оливии был тяжелым, осуждающим.

Почему, ну почему мы не могли пересесть? После всего, что произошло, сидеть рядом с ней было худшей из пыток.

Мои щеки горели. Она ненавидела меня, винила меня в смерти Калеба. Но я не убивала Калеба – это сделал демон-полукровка. Я просто была той, кто заставил его проникнуть в кампус во время комендантского часа для того, на который, как оказалось, были веские причины.

Поэтому, в каком-то смысле, это была моя вина. Я знала это, и, боги, я бы сделала все, что угодно, чтобы изменить это.

Вспышка Оливии на его похоронах, возможно, была причиной того, почему все украдкой бросали на меня взгляды. Если я правильно помню, она кричала что-то вроде "Ты – Аполлион", когда я смотрела на неё.

В Нью-Йоркском Ковенанте Касткиллс, дети-полукровки