Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
Может, вас заинтересовали другие вопросы. Отчего они эти яблоневые деревца, не умирают здесь лютой зимой, при двухсот сорока Кельвина?! Не окружающие ли кусты нашептали им, как переносить морозы и невзгоды? Почему они столь буйно цветут и плодоносят? Остров вообще удивительно благосклонен к пришельцам, и не только к ним. Этих вопросов хватит для газеты или, если угодно, для вас. А ответы для науки… ей поспешность противопоказана…
— Лучше угощайтесь яблоками! — закричала Галя, выходя в цветастом платье. — Или хотите, покажу вам остров. Ну?..
Это вырвалось у нее, кажется, нечаянно как нежданная, веселая, счастливая мысль….
Маленький остров, да не такой уж маленький, — как городок. Только у города — вокзалы. Только из города в город — дороги. Много ли мы знаем об этих дорогах, часто ли пользуемся ими? Или главное в другом: знать, что по ним и приходят, и уходят от нас…
Тихо повсюду на острове, и повсюду слышно море, и все равно тихо. Отвязали лодочку, отошли от берега. Купол неба неизменно оставался ясным, синим, а море здесь тоже ясно-синее, не часто в мире встречается такое глубоко-синее море, словно в нем небо полощется. И море еще прозрачнее неба: сквозь него видны солнечные осколки на дне.
— Вам пить хочется? Пейте, — Галя перегнулась за борт и опустила лицо в воду. Я повторил ее движение и ощутил, что на поверхности вода пресная, с чуть уловимой горечью.
— Совсем как нарзан, жаль только, что сейчас она у вас такая теплая.
Галя снова поглядела на меня, как фокусник перед появлением стайки голубей из шляпы.
— Ныряй!
Охотно нырнул с лодки в синюю теплынь, блаженно вынырнул, подзадоренный Галей пошел ниже: кажется вот-вот дно, и вдруг меня схватил озноб, прижались ледяные иголочки, я выскочил сам не свой под Галин смех: «Каково? прохладно?…»
— Брр — остров ваш со странностями…
«Это еще что…» — протянула она. Положила весла, и нас неведомой силой повело в обход острова. Хорошо… Блаженно, как в самом приятном сне… Но…Я глянул на часы и заторопился к причалу. «Куда?… Оставайтесь ненадолго. За недельку не заскучаете. Я тут все время стараюсь не скучать, да не всегда получается. Ну, что, ну что вас ждет дома, от чего нельзя оторваться? Работа? Можете писать на месте заметку о дядиных яблоках. Еще что? А?.. Оставайтесь, не пожалеете….» И — бросила мне золотистое, наливное: лови!
Эх, яблочко, куда ты котишься?..
Побежали дни. Любовался морем, писал, что взбредет в голову, забрасывал Галю стихами — чужими, разумеется, какие любил и помнил. Только заметка о чудесных яблоках не вытанцовывалась: Алексей Александрович скупо говорил со мной о разных разностях, но о яблоках и о жизни — не вообще, а о своей жизни не получалось, видно, с первой нотки.
В последний день Галя разбудила меня чуть не с рассветом: полно валяться, лежебока! Лодырничаешь, так хоть побродим с утра. Подгадала же денек, когда набежали тучи, пошел моросить дождь, и все резко вокруг изменилось. Словно я прожил здесь черт знает сколько и проморгал, как сгинула лазурь и накатилась осень. Вспугнутые, разлетающиеся, вялые листочки, доживающий камыш, торопливые птичьи следы на мокром песке. И вдобавок озверелое, отяжелевшее море кидается на остров, грозя вдруг накрыть девятым валом — и поминай как звали…
Счастливое, в дождинках (здесь вообще радовались редким дождям) Галино лицо; внутреннее недовольство своим бестолковым пребыванием на острове; и какая-то тоска ожидания — все это придало мне раздраженья, и я стал дурацки выговаривать Гале за то, в чем она, если и виновата, то счастливо виновата. Она не плакала в ответ, даже вроде не сердилась, а время от времени безразлично повторяла: иди, плыви домой, кто тебе не дает… И вдруг, тихо обняв меня, сказала тоном, похожим на первое предложение прогулки по Соленому: «А знаешь, у Савелихи сынок Витька — талант! Тебе интересно. Айда к ним!..»
Под разухабистым дождем мы двинулись в путь, нанося попутно якобы вынужденные (от дождя прятались) визиты соседям и знакомым, то есть почти всем. Я не очень возражал, и пока меня пышно рекомендовали как писателя, гостя дяди Алеши, я с любопытством разглядывал ничем, впрочем, не выдающееся убранство изб, книги на полках, иногда иконы, прислушивался к своеобразному говору, старался упомнить, чтоб на досуге перенести в блокнот. И жалел, что предыдущие дни в основном посвящал Галине и морю.
В доме упомянутой Савелихи оживленная Галя, держа меня под руку, слащаво обратилась к удивленно глядящему мальчику лет четырех-пяти на вид: «Витек, покажи-ка, что ты там намалевал новенького?» Витек сурово молчал. И тогда Галя с помощью молодой улыбчивой Савелихи развернула передо мной нечто необычное. Во многих редакциях, особенно связанных с детьми, я навидался рисунков детворы, безошибочно отличных от взрослого искусства. А такое мне приходилось видеть впервые.
Прежде всего, не было вовсе рамки, вернее, полное очертание рисунка имело особую форму: овал, параболу…. Не было резкой границы
Последние комментарии
18 часов 14 минут назад
1 день 2 часов назад
1 день 17 часов назад
1 день 20 часов назад
1 день 21 часов назад
1 день 21 часов назад