Сердце ангела [Людмила Григорьевна Бояджиева] (fb2) читать постранично, страница - 3

Искренне огорчился Буркин.

Отпущенный «друзьями» мужчина оказался упитанным и низкорослым. Виновато притихший перед столом начальника, он напоминал провинившегося отличника — тонкие оттопыренные уши пылали, пухлые яркие губы страдальчески кривились. И вдруг из опущенных глаз прямо на светло-серый ковролин закапали тяжелые, частые слезы.

— Я… я с собой покончить хотел… в висок целился…

— Точно так, — подтвердил заявление «правый» охранник.

— И с какой такой целью? Ведь не мальчик — 36 стукнуло. — Подполковник просмотрел паспорт задержанного. — Живете в хорошем районе. Супруга, сын… Письмо написали?

— Какое?

— Как какое? Объяснительное. С политическими требованиями или протестами. Давайте, что там у вас? Мэр не устраивает? Партвзносы не берут? Выездную визу задерживают?

— Нет письма… От любви я… Не могу больше так, без неё мучаться. Плечи задержанного вздрогнули, он всхлипнул, как дитя.

Трое работников спецотдела молча переглянулись.

— Садитесь и пишите, Соловей, — устало предложил подполковник, удивляясь многообразию людского безумия.

В воцарившейся тишине грозно загудели водопроводные трубы. Гражданин Соловей поднял на подполковника блестящие от слез, иконописно удрученные глаза.

— Зря она сюда приехала, товарищ начальник, — он жалобно шмыгнул носом. — Честное слово, зря.

Илья Ильич понимающе кивнул.

Вита Джордан входила в пятерку наиболее высокооплачиваемых топ-моделей мира. Ее доходы с восторгом и завистью регулярно обсуждала пресса. Как ни относись к этому явлению — с цифрами не поспоришь. Гонорары Джордан свидетельствовали о качестве предлагаемого «товара». Всякому известно, что очень дороги лишь очень хорошие вещи. И если из сотен великолепнейших, экзотических красоток, рвущихся к вершинам рекламной карьеры, пьедестал победительницы прочно занимает одна, то дело не только в совершенстве физических параметров. Речь идет о секрете всеобщей любви.

Миллионы людей избрали своим кумиром Виту, потому что именно в ней видели воплощение самых розовых, самых заветных, утренне-радостных грез. Став культовой фигурой последнего десятилетия ХХ века, девушка с обликом принцессы из доброй детской сказки посрамила ниспровергателей вечных ценностей. Они вопили о кризисе культуры, гибели нравственных, эстетических идеалов, о торжестве порочной, циничной, сексуально одержимой самки. Они возводили в идолы демонических женщин, играющих с гибельной стихией основных инстинктов, и твердили о пошлости традиционной обывательской морали. А Вита просто улыбалась, пробуждая в сердцах древнюю как мир веру в любовь, преданность, счастье. Оказалось, что на пороге нового опасного, неведомого столетия для большинства народонаселения планеты главное осталось неизменным: добро противостояло злу, жизнь — смерти, красота безобразию. Остались в цене соловьиные ночи, верные подруги, заботливые матери, сокровищница библиотек и музеев, целомудрие души и беспорочность тела. И ещё — свет, негасимый свет надежды.

Все это воплотилось в Вите. Колыбель девочки благословили щедрые феи, не забыв наделить её самым важным — умением радоваться полученным дарам и озарять своим счастьем других.

Авангард мировой моды сотрясали тайфуны натужного оригинальничанья. Выходящие на подиум женщины изображали то космических пришельцев, то отходы цивилизации в виде пластиковых пакетов, пружин, металлических стружек. Иногда им приходилось таскать за собой тяжелые цепи, сковывать щиколотки стальными кольцами, подражая каторжникам, а порой — уподобляться блудницам из портового кабачка. Мысль именитых кутюрье затейливо извивалась, ища выхода на новые стилевые просторы.

— Пупки понадорвали наши Великие, а все впустую. Оплюют их, обшикают, девочка. И поделом. Путь-то один — от царских палат к помойке, от светских салонов — в бардак. — Неприязненно морщась, откомментировал Вите последний показ высокой моды её менеджер Хью Брант.

— Кажется, финал фильма «Прет-а-парте» станет пророческим, — скоро все наши девочки просто-напросто выйдут на подиум голышом, — согласилась Вита, присутствовавшая на показе коллекций весенне-летнего сезона. Она относилась очень серьезно к заключению контрактов с домами моды, не изменяя «высокому стилю» Шанель и Диора. — Ничуть не жалею, что отказала Версаче. Наверно, у Джанни личный кризис и не все сплетни лгут. Он создал одежду для очень несчастных, презирающих себя женщин.

В полумраке под утробные вздохи электронной музыки двигалась голландка Гиневер ван Синус, топ-модель с широкими бедрами и скулами, искривленным носом в мятой юбке лимонного цвета, небрежно прикрепленной к такого же цвета лифчику из вязаной сетки. В нечесаных слипшихся волосах сиял тряпичный розовый цветок, в опущенных глазах застыла боль обиженной женщины.

За ней понуро брела француженка Амбера Валетта с оттопыренными ушами и носом, уставшим от кокаина, в черной короткой комбинации и