За березовыми книгами [Сергей Михайлович Голицын] (fb2) читать постранично, страница - 2

— Раньше историки считали, — пояснил Тычинка, — что в древней Руси только духовенство было грамотным. А эти ничтожные обрывки березовой коры неоспоримо доказывали существование высокой культуры тогдашнего Новгорода: там даже простые посадские люди и ремесленники, даже их жены, даже ребятишки умели читать и писать! Замечательное, потрясающее открытие — грамоты на бересте! — Тычинка поднял очки на лоб, закрутил тонкие усики и прищурил подслеповатые, но вдохновенные глаза.

— Что мы знаем о литературе, созданной до татарского нашествия? Почти ничего не знаем. «Слово о полку Игореве» — величайшее творение безвестного древнерусского поэта, и только оно одно не забыто в наше время. Но, несомненно, имелись у «Слова» и братья, и сестры, жила и процветала прекрасная литература двенадцатого столетия. Долгими зимними вечерами русские люди собирались вместе и слушали дивные поэмы, славные сказания о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче, Садко… Церковные книги писались на дорогом пергаменте из телячьей кожи. Эти поэмы и сказания считались произведениями как бы второго сорта. Их процарапывали острыми тетеревиными косточками на содранной с берез бересте. Из таких берестяных листов сшивались березовые книги. Самая богатая библиотека была в городе Ростове Великом, у князя Константина Мудрого. Константин считался, несомненно, выдающимся ученым. Он знал несколько языков, основал первое на северной Руси училище.

— Куда же делась та знаменитая библиотека? — спрашивал, горестно вздыхая, Тычинка и сам же себе отвечал: — Страшные пожары то и дело сплошь опустошали города: ведь деревянные избушки и землянки лепились одна к другой. А нашествие татар варварски уничтожило последние сокровища.

— По правде говоря, я никогда не слышал о березовых книгах, — признался я.

— Не все ученые верят в их существование: ведь до сегодняшнего дня никто никогда их не находил, — печально ответил Тычинка. — «И самые книги не на хартиях писаху, но на берестях», — торжественно произнес он. — Вот единственное, вполне достоверное упоминание в старинных источниках о березовых книгах! Но я убежден: не все сгорело, хранятся в укромных тайниках, в подземельях спрятанные рукописи, быть может, остатки библиотеки Константина. Надо их только разыскать… — Вдруг Тычинка схватил меня за руку и страстно зашептал: — Милейший доктор, вы захотели путешествовать — вот вам великолепная цель туристского похода: ищите березовые книги. Познакомьтесь с пионерами из какой-нибудь московской школы и отправляйтесь бродить по Владимирской и Ярославской областям. В старинных городах вы всегда найдете ученых-археологов, которые с радостью возьмутся вам помочь, а возможно, будут руководить раскопками.

И с тех пор каждую ночь мне снились прелестные березовые рощи. Мелкие листочки трепетали от ветерка, белые стволы деревьев так ярко сверкали, что на них было даже больно смотреть. А шагая по утрам в свою поликлинику, я все повторял про себя: «Березовые книги! Березовые книги!»

* * *

Однажды, придя утром на работу, я заметил белокурую, кудрявую девочку лет тринадцати. Все сидели на скамьях, а эта девочка стояла, притом у самой двери в мой кабинет.

Я невольно натыкался на нее каждый раз, когда выходил в приемную. Я успел заметить ее длинные-предлинные, густые ресницы и выжидающие большие серые глаза.

Казалось, девочка вот-вот должна была войти ко мне на прием. Но нет — она не шла и продолжала покорно стоять у двери. А на мой вызов: «Кто следующий?» — вскакивали и торопились другие ребята.

В конце концов я не вытерпел и спросил ее:

— Что ты тут стоишь с самого утра?

Неподдельный испуг показался в глазах девочки, задвигались губы, но я не услышал ни слова.

— Иди сюда! — Я пропустил ее вперед в кабинет.

— Она без очереди! — воскликнул кто-то из мальчиков.

Я сделал вид, что не расслышал, запер дверь, сел и стал перелистывать карточки.

— Не ищите. Моей карточки у вас нет, — прошептала девочка.

— Почему нет?

— Я не ваша, я чужая, я из другого района…

— Так зачем же ты явилась ко мне? — Я рассердился не на шутку.

Любой врач немедленно выгнал бы несносную девчонку. Но я всегда считал себя внимательным и чутким. К тому же ее настойчивость меня заинтересовала. Заметив мои колебания, девочка начала скороговоркой.

Она мячом прямо в школьный медпункт запустила, три лекарства разбила, и докторша теперь ужас как на нее сердита и ни за что не хочет дать справки о здоровье, а без этой справки в дальний туристский поход не берут. Тогда девочка достала справку и — сама виновата! — всем разболтала, сказала — от докторши, соседки по квартире. А ей говорят: «По знакомству не годится». Вот она и пришла сюда ко мне. Я-то доктор вовсе незнакомый.

В конце своей длинной речи кудрявая девочка, видя, что я ее внимательно