Cканер [Илья Леонидович Фальковский] (fb2) читать постранично, страница - 3

какой-то нелепой случайности не успевали отследить. Если же отслеживали, все было в порядке. Программа действовала уже два года. На счету Тома было два десятка предотвращенных смертей. Последний случай был всего с месяц назад. Он работал тогда на маршруте звездный паром Цим Ца Шуй — Ван Чай. Отследил того директора ночного клуба из Гуанчжоу. Он что-то не поделил с бандой наркодилеров. Через неделю они примчались на своих летающих скутерах на вершину горы Байюнь, где на самом пике Мосинлин расположился клуб «Поцелуй дракона». Вооруженные до зубов. Ну и что с того? Люди Тома отстреляли их, как желторотых птенцов. На первом этаже клуба были бассейн и танцпол. На втором — ресторан, караоке-бар с отдельными кабинками, все дела. Том расставил своих людей по периметру второго этажа. А сам сидел в баре и попивал содовую. Вообще-то европейцев внутрь не пускали. Но для него сделали исключение. Европейцы работали на входе. Два дюжих охранника заскочили вслед за Томом внутрь и попытались его вывести. Но услужливый официант объяснил, что он друг хозяина. И он здесь по делу. Охранники убрались восвояси. Официант, улыбаясь и согнувшись чуть ли не до полу, поставил на столик бутылочку колы со льдом.

— От заведения, — пояснил он.

Том не собирался пить колу. Но из вежливости не стал отказываться от подарка. Европейцы здесь не отдыхали, а работали. Вот и Том был при работе. На маленьком круглом подиуме танцевали три полуобнаженные девушки в серебристых купальниках. Две из них были европейки, а одна азиатка. Она заводила европеек, и те качали бедрами, пытаясь повторить ее движения. Но они не вполне улавливали ритм. Их движения были чуть угловатыми.

«Наверное, новенькие», — подумал Том.

Надо следить за ними чуть повнимательнее. По их лицам Том вычислил, что они русские. Том всегда безошибочно угадывал бывших соотечественников. В любой точке мира. По какому-то немного другому выражению лица, чем у остальных европейцев. Нельзя сказать, чтобы это выражение было зажатым. Но на лицах русских читалось какое-то ожидание и отстранение. Ожидание чего-то неведомого. И отстранение, переходящее в задумчивость и погруженность в себя. Они были отделены от остального мира. Они не были к нему расположены. Они не ждали от него ничего хорошего. Они ждали чего-то, но это было ожидание неприятностей. Либо ожидание какой-то внешней силы, которая должна придти из ниоткуда. Со стороны. Напряжение читалось на их лицах. И Том знал, что такое же напряжение написано на его лице. Это напряжение было ничем не стереть и не вытравить. Оно не исчезло даже за долгие годы жизни за границей. За годы странствий по разным странам, ныне объединившимся в одну. По этому напряжению русские узнавали друг друга. Но, в отличие от китайцев, они никогда не бросались друг к другу в объятия. Даже при встречах друг с другом в самых отдаленных концах планеты. Когда Том учился в лицее, у него была подружка-китаянка. Перед поступлением в Политех, он отправился с ней в путешествие. Она привезла его к себе на родину. Это был маленький остров, заброшенный в Южно-китайском море. На пустынных многокилометровых пляжах можно было не встретить ни души. Они гонялись по бесконечному берегу за крабиками. И вот однажды наткнулись на группу европейских туристов в одинаковых ковбойских шляпах и длинных плавках в цветочек. Туристы пили пиво и грызли орешки. Подружка Тома тоже умела безошибочно отличать русских. Взметнув облако песка, она понеслась к ним с криком:

— Смотрите, здесь еще один русский!

Она показывала в его сторону пальцем. Но русские насупились и отвернулись от нее. И Том неосознанно повторил их действия — тоже насупился и отвернулся. Она так и застыла безмолвно посередине.

— Почему русские не радуются друг другу? — спрашивала она Тома потом.

Но он не знал что ответить. Реакция китайцев была абсолютно другой. При встречах друг с другом они громко кричали, обнимались и целовались. Тогда Том понял, что китайцам, в отличие от русских, присущ природный коллективизм. Если в кафе за одним столиком кто-то начинал смеяться, то постепенно начинали смеяться и за другими. Смех передавался от столика к столику. Цепная реакция. Если кто-то плакал, то передавался и плач. Том с подружкой жили в двухэтажной обшарпанной гостинице на берегу. Прошлогодний тайфун уничтожил балконы и перила на входной лестнице. Из трещин на потолке выползали сонные ящерицы. Однажды подружке позвонил папа. Он сказал, что играл в баскетбол и сломал руку. Подружка заплакала. Том услышал, как на том конце провода заплакал и папа. Том удивился и посмотрел на трубку. Его отец вряд ли стал бы сообщать ему о своих невзгодах. И уж точно не стал бы реветь, точно баба. Рыдания стали заметно громче. Добавился какой-то женский визг. Том понял, что по правилу цепной реакции плачет мама. Похоже, к ней присоединилась и бабушка. Он не заметил, что слезы уже текут и по его лицу.

Китайцы все делали сообща. Если гулять — так вместе. Они предпочитали гулять