"О, свежий дух березы!" [Людмила Николаевна Жукова] (fb2) читать постранично, страница - 2

Снова подбрасывала в печь березовые и еловые поленья.

Ей показалось — руки его шевельнулись, будто хотел он отогнать кого-то. Она всмотрелась. В облаке густого матового пара мелькали мириады жирных черных точек с тонкими извилистыми хвостиками. Бешено крутились, пританцовывали, злобствовали. (Они были крохотные, в другой раз бы она их никогда не заметила, но сейчас — измученная, в отчаянии, живущая на одних нервах, — она видела с помощью внезапно обострившихся чувств, видела и злобно ощерившиеся их пасти, когти, клыки, видела одновременно каждого из этих мириадов врагов.)

— Наш! Все равно он наш! — пищали точки, похожие на откормленных пиявок.

— Он шевельнул руками! — пронзительно вскричала вдруг самая жирная, медленно двигающаяся чернушка.

— Ха-ха! Это конвульсии, конвульсии! — завопили другие.

«Кто они? Что говорят? — с ужасом подумала Власта. — Так это они отбирают у меня Митю?»

— Кто вы! Что вам здесь надо? — Ей показалось, что проговорила она эти слова грозно и громко, но услышала лишь свой слабый шепот.

— Это ты — кто? Это тебе — что здесь надо? — завизжала медлительная толстуха. — Ты что нам мешаешь? Ты почему нас видишь?

— Он муж мой, — уже громко ответствовала Власта. — Где же мне быть, как не рядом с ним? Когда любишь, видишь все!

— Нету у тебя больше мужа! Этот труп уже не муж, — захохотали, сгущаясь в облако, черные страшилы.

— Есть, есть! И будет! Слышите? Я не отдам его вам! — уже в голос закричала Власта, надвигаясь на крапленое облако с отчаянной решимостью. — Кто вы такие, чтобы решать за нас, жить или не жить?

— Глупая! Мы — хозяева Земли! Мы те, кого вы, несчастные создания, величающие себя «венцом творенья», называете микробами, вирусами, бактериями. Мы — великие микро! Мы — хозяева всего живого!

— Но среди вас есть и другие — наши друзья, а ваши враги, — возразила Власта. Но визгливая толстуха ушла от ответа, мерзко хихикнув:

— Когда-нибудь и ты станешь нашей, слышишь, и ты тоже!

— Лучше я! Лучше я, чем он! — вырвалось, как стон, у Власты. — Возьмите меня вместо него!

Среди «хозяев всего живого» произошло явное замешательство, они шушукались.

— Сумасшедшая! — подытожила дискуссию толстуха и обратилась к Власте: — Да зачем нам ты? С тобой еще возиться да возиться, а он уже готов.

— Не отдам! — с отчаянием вскрикнула Власта, кидаясь к распростертому телу Мити. — И не хозяева вы никакие. Вот я вас сейчас кипятком, твари!

Она вскочила и действительно хлестнула кипятком в зернистое от черных точек облако.

— Сумасшедшая женщина, что нам кипяток! — запищали «хозяева», но благоразумно передвинулись ближе к двери.

— Позвать царя! Позвать царя! — зашелестели все хором. — Нас она не боится.

В окошко вдруг пахнуло порывом ветра, в бане потемнело, и рядом с первым заплясало другое крапчатое облако, задело Власту липким краем, отчего потянуло мертвящим тошнотворным запахом. Перед глазами Власты зависла еле заметная уродливая чернушка с массивной золотой короной на голове.

— Что здесь творится? — недовольно прогнусавила корона. — Почему до сих пор не управились? Где неофит?

— Неофит здесь, но вот она мешает! Греет, парит. От березового духа мы все обалдели и покинули место работы. Теперь крутимся вблизи! — пожаловалась толстуха, подобострастно виляя тонким хвостиком.

— Кто это — «она»? — высокомерно изрек царь-малявка. — С каких это пор живая женщина стала мешать нам? Ну-ка, ать-два и впер-р-ред на него!

И сам, как вожак вороньей стаи, первым ринулся к Мите.

Власта успела опередить врагов. Она заслонила любимого и тотчас ощутила, как холодные, как лед, колючие стрелы вонзились в ее спину. Сердце остановилось на полуударе, похолодели руки, ноги, зябкие мурашки побежали вниз от затылка. В этот миг, решив умереть первой, до Мити, она губами почувствовала его дыхание. Он дышал заметно неровно, но то было дыхание живого человека, пробуждающегося ото сна. Неудержимая радость охватила ее, и она поцеловала крепко и долго его потеплевшие губы.

— Он жив! Слышите, жалкие твари! Он жив! Вам здесь нечего делать! — торжествующе воскликнула она, заметив, что оба крапленых сгустка жмутся у двери, советуясь.

Ей стало так горячо, жарко, что, казалось, внутри ее бушует могучее пламя, и, коснись она сейчас сухих поленьев, они запылают. И такая вот — жаркая, сильная, — она поднялась и пошла к двери. Она могла поклясться, что видит вокруг себя это бушующее огненное пламя — как протуберанцы вокруг проводов высокого напряжения. Словно вся энергия, уходящая из человека в окружающее пространство впустую, энергия, которой хватит, чтоб привести в движение автомобиль, — сейчас, в этот мир, исходит из нее не зря.

Эти черные твари боятся жара, боятся света! И она, торжествующая, двинулась на них, вся — от головы до пят — в горящем пульсирующем ореоле.

Крапленые облака задымились, запахло смрадом.

— Горим! Мне жарко, жарко! — запричитала толстуха.

— Да ну