Запах разума [Максим Андреевич Далин] (fb2) читать постранично, страница - 4

въехал внутрь, где был какой-то предбанник, — прямоугольное пространство и стеклянные зеркальные стены с двух сторон, — а потом открылись вторые. И мы попали на территорию части.

Про которую сразу было понятно, что это — совсем не часть. Здания из тех самых больших белых блоков и зеркального стекла выглядели модерново, как в фантастическом кино. Они стояли широким полукругом, между ними на полукруглой клумбе цвели пёстрые осенние цветочки с зеленью, как на укропе, а посреди клумбы штырём торчала высоченная тонкая мачта. На самом верху её, метрах в восьми — десяти от земли, каждую пару секунд вспыхивала очень яркая бледно-сиреневая искра.

А всего похожего на воинскую часть тут был пост с автоматчиком около ворот. И я вдруг сообразил, что нам на этом посту никогда не стоять.

После автобуса воздух показался свежим-свежим, какой бывает только в лесу, но, вроде бы, чем-то пахло… даже не скажешь, чем. Как синтетической дыней от жевательной резинки, но этот запах был похож на дынный не больше, чем слабый запах ацетона похож на леденцовый.

А ждал нас немолодой мужик в очевидной униформе, но не военной. На нём был белый комбинезон и белая обувь, вроде кроссовок, с липучками вместо шнурков. На нагрудном кармашке его комбинезона, на бейджике, я прочёл, что мужика звать П. Н. Ростовцев, а на рукаве у него красовалась эмблема, которая мне не понравилась.

Красная то ли стрела, то ли молния, как в фильме «Мгла». И больше никаких знаков отличия.

Лейтенант, который нас сопровождал, козырнул Ростовцеву и сказал:

— Пётр Николаевич, новенькие из №-ской учебки. Их выбрал Кнуров, — и отдал наши личные дела в папке.

А Ростовцев нам сказал:

— Пойдёмте, ребята, — совершенно неуставно, как на гражданке.

Мы пошли. Я видел, что Серёга удивлён и растерян, а Артик, пожалуй, почти испуган — и мне тоже было не по себе. Один парень, служивший ещё на юге, когда там шла война, мой старый приятель, рассказывал, что такие домашние отношения без признаков дедовщины и всякого в этом роде бывают только в частях, где солдаты занимаются чем-нибудь смертельно опасным. Где убивают.

А вокруг были стены, оклеенные чем-то молочно-белым и упругим, пол из тусклой светлой плитки и двери, закрытые электронными замками, на которых мигали зелёные огоньки.

Был ли Ростовцев старшиной, я так и не понял. Во всяком случае, это он нас отвёл в каптёрку, куда мы сдали не только все личные вещи, но и ту форму, что была на нас. И нас переодели во всё белое. В белые трусы, майки, комбезы, носки и кроссовки с липучками. У нас на рукавах оказались те же красные молнии, а на нагрудные кармашки нам прицепили бейджики, которые тут же и распечатали. С именами, группой крови и резусом. И с надписью мелким шрифтом «Испытатель» и личным номером.

Артик улучил минутку и спросил у Ростовцева разрешения обратиться.

— Слушаю, — сказал Ростовцев, и мина у него была, как у папы Карло.

— Нуль-ТП — это нуль-транспортировка, да? — спросил Артик. — Телепортация?

Ростовцев помолчал несколько секунд, будто размышлял, стоит ли говорить с нами на эту тему прямо тут — но, видимо, решил, что стоит.

— Да, ребята, — сказал он, обращаясь не только к Артику, но и к нам. — Вам со временем всё разъяснят. Пока что… ну да, вам доверяют испытывать самое новое и удивительное изобретение, последнее слово научной мысли, так сказать. Готовая Нобелевская премия, но наши учёные эту работу ещё не рассекретили. Сами понимаете, какого она свойства…

— Что ж непонятного? — сказал Серёга, который во время этого задушевного разговора приободрился и подтянулся. — Спецура, да? Десант? Сверхсекретный, в любую точку мира, да? Стратегическая важность!

У Ростовцева что-то на миг изменилось в лице, но он улыбнулся и сказал:

— Примерно так, Калюжный, примерно так… Да, ребята. Мобильники вы на руки не получите до конца испытаний. Простите. Любая посторонняя электроника на территории объекта запрещена. Разумовский, вашу читалку вы тоже на руки не получите. Мало ли…

— Ясно, — сказал Артик тускло.

— На территории объекта есть библиотека, — сказал Ростовцев. — Но на чтение у вас будет мало времени, Разумовский. Служба. На ужин вы опоздали, но это предусмотрено. Вас накормят.

Хорошо, что накормят. Но есть совершенно не хотелось.

Пустая небольшая столовая выглядела, как кафетерий. Причём — недешёвый. Вся такая деревянная и никелированная, с маленькими круглыми столиками, а на окнах — шторки в складочку и цветы в горшках. Просто ни капли не напоминала солдатскую столовую. И мы взяли на раздаче у толстой краснощёкой тётки подносы, а на подносах стояли тарелки с тушёными овощами и мясом, пахнущие совершенно домашней едой, плюс высокие стаканы с молоком.

И молоко на вкус было вкусное, но странное.

— Козье, — сказал Серёга.

— Мы попали, — сказал Артик вполголоса. — Совсем попали.

— Может, ещё нет… — сказал я, но я был с ним согласен.

— У вас десять минут, — сказал