Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4 [Лариса Михайлова] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (74) »
«Вторник, И августа 1863 года. Снился тот же сон, точнее, один из вариантов. На этот раз я подхожу к мертвецу и узнаю в нем брата Генри. Проснулся с мыслью: это по моей вине Генри оказался на борту «Пенсильвании» в момент взрыва. Потом стал думать, какой же я был осел, что попросил молодого и неопытного фельдшера дать ему морфий. Но я бы и сам оказался на «Пенсильвании», если бы не происки Уильяма Брауна — единственного, кажется, человека, который в том смертоносном хаосе из железа, дерева и пара получил по заслугам. Что касается морфия, то сам доктор Пэйтон советовал мне попросить у ночного лекаря восьмую часть грана, если Генри будет беспокоен. Если фельдшер дал слишком много, это ведь не моя, а его вина. Перечитал и вижу, что вконец очерствел. Впрочем, уже пять лет прошло с той ночи в Мемфисе, за эти годы я навидался всякого, и часы, проведенные подле умирающего Генри, уже не кажутся мне столь ужасными, по крайней мере днем, пока я не сплю».
Из лагеря донесся выстрел, за ним — крики и проклятия разбуженных людей. Кто-то прикончил крысу или белку и теперь, пожалуй, сильно жалел, что не позволил несчастному зверьку лишний денек пожить на свете. Эти обыкновенные добродушные деревенские ребята с Миссури стали злыми, как дикие кошки. Пули они, как правило, берегли для синебрюхих, зато друг на друга не жалели кулаков и пинков.
«Еще хуже бывает, — продолжал Сэм, — в те ночи, когда у мертвеца лицо Ориона. Орион был ворчун и зануда, как всякий неудачник, к тому же республиканских убеждений, но он был мой брат, и, возможно, в моих силах было его спасти».
Сэм остановился, перекатывая перо между пальцами. Он поднял глаза от бумаги и долго, пока не заболели глаза, глядел на светлеющий край неба на востоке. Потом окунул еще раз перо и продолжал писать.
«В памяти все так же свежо и страшно, как если бы это случилось не два года, а два дня назад. Я мог бы отбиваться от красноногих заодно с Орионом и другими ребятами. У меня же был «смит-и-вессон» седьмого калибра. Если бы я пустил его в ход, я спас бы жизнь Ориону либо погиб вместе с ним. И то и другое было бы почетно, но ни на то, ни на другое я не решился. В решающий момент я предпочел сдаться и отдать оружие, — один из красноногих еще смеялся, мол, это счастье, что я не стрелял, потому как от такой пули шкура портится будь здоров. И в подтверждение своих слов пальнул сначала в возничего, потом в кондуктора, потом в мистера Бемиса, потом в моего брата. Когда Орион лежал при смерти, красноногий попытался застрелить и меня, но револьвер дал осечку, а я бросился бежать. Двое красноногих меня поймали, отняли часы, а потом отпустили, сказав, что миссуриец вроде меня для их дела выгоднее живой, чем мертвый. И я опять бежал, в очередной раз проявил трусость, уже и так для всех очевидную».
Сэм опять остановился. Рука ходила ходуном, едва ли он сможет прочесть свои каракули. Впрочем, разве он мог забыть то, что там написано? Он вытер лоб рукой, перевернул страницу и вновь окунул перо.
«Я не в силах был спасти Генри, но Орион, достань у меня мужества, мог бы еще жить и жить, целый и невредимый, на Территории Невада. И я бы тоже не болтался здесь, в Блю-Спрингс, а жил бы себе припеваючи в горах
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (74) »
Последние комментарии
53 минут 45 секунд назад
1 час 30 минут назад
1 день 15 часов назад
1 день 17 часов назад
2 дней 8 часов назад
2 дней 8 часов назад