Две жизни в одной. Книга 2 [Гайда Рейнгольдовна Лагздынь] (fb2) читать постранично, страница - 3

— памятные тяжелые страницы. Передо мной книга «Генерал Карбышев», подаренная мне учащимися средней школы №2 г. Калинина с надписью о встрече в школьном музее боевой славы имени генерала Дмитрия Михайловича Карбышева.

В документальной повести рассказано о национальном герое нашей страны, замечательном человеке, обладавшем железной волей, стойком патриоте Родины, Герое Советского Союза. Автор повести Е. Решин лично знал генерала Карбышева — так сказано в аннотации к книге.

Не случайно существует поговорка: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Одно дело — прочитать в книге, другое — увидеть собственными глазами. Поэтому я не буду писать о тех лагерях смерти, в названиях которых имеются такие окончания, как «цим», «берг», «хаузен», о тех чудовищных муках, которым подвергали оказавшихся там мужчин, женщин, ни в чем не повинных детей. Прошло тридцать два года, но в памяти та «Стена плача» Маутхаузена. Как пишет один из бывших узников:

«...каждая цифра ранит сердце, вызывает лютую ненависть к гитлеровским изуверам... К ночи температура воздуха резко понизилась, ветер залютовал. А люди стояли голыми. Среди обреченных было много детей. Своими согнутыми от холода телами взрослые прикрывали детей, прижимались друг к другу, чтобы леденящий мороз уносил меньше жертв. Лагерные палачи, однако, считали, что узники умирают недостаточно быстро. Эсэсовцы стали загонять их в душевую. Через полчаса заключенных снова выгнали во двор. Я видел, как мокрые люди из душевой шли по снегу, подставляя изможденные тела ледяному ветру. Видел, как их загоняли обратно в душевую и оттуда снова — на мороз. Так повторялось трижды. Десятки узников уже лежали, скошенные смертью. Оставшихся в живых заставляли плясать. Их расставили друг против друга и приказывали бежать — одних к ограде лагеря, других — наперерез — к прачечной. Они бежали, сталкивались, падали и не поднимались. Если кто на земле шевелился, пытался встать, того добивали дубинками или топорами».

«Место, где в течение двух суток пытали генерала Карбышева, было оцеплено отрядом эсэсовцев. Ночью, после горячего душа, генерала Карбышева вывели во двор. Стоял двенадцатиградусный мороз. Из брандспойтов ударили перекрещивающиеся ледяные струи. Карбышев медленно покрывался льдом».

Жизнь свела меня и с дочерью генерала Карбышева — Еленой Дмитриевной, жившей в Москве. Мы с ней какое-то время переписывались, письма где-то лежат в личном архиве среди других. К сожалению, жизнь погасила и эту связь.

Глава 2. НЕ ИТАЛЬЯНЦЫ В РОССИИ, А РУССКИЕ В ИТАЛИИ

— Ну как там, в Италии? — спрашивают знакомые. — Что едят? Что пьют? Что почем?

На это трудно ответить: как приехали с трамвайным билетиком в кармане, так с ним и вернулись. Конкретно на эти вопросы можно сказать следующее:

— Обилие всего. Отборные апельсины, бананы, груши и яблоки. Для нас в тот, 1991, год это все воспринималось как цветные витрины, какие-то яркие выставки художников прикладного искусства. А супермаркеты, как «Карусель», в котором я вчера, купив то, что видела на «итальянских витринах», довезла на тележке, как те итальянцы, до стоянки машины, даже не снились. Теперь и у нас такое есть.

Но тогда, вздыхая, задала встречный вопрос:

— А культура итальянская вас интересует?

Итальянская весна в Бергамо

— Вы привезли в Италию солнце! — приветствует Дина Клапинни в Миланском аэропорту, встречая первых посланцев города-побратима Твери. По улыбчивым глазам итальянца, руководителя программы от фирмы «Дайдалос», занимающейся вопросами международных связей по культуре, видно, что рад нам и яркому весеннему солнцу.

— А нам в самолете сказали, что за бортом +5! — высказался кто-то из ребят. — А здесь все +25!

Автобус фирмы мчит по широкой магистрали, лишенной обычных запахов выхлопных едких газов, из Милана в город-побратим Бергамо. Земля вокруг в изумрудном убранстве. Трава словно подстрижена под бобрик. Ветви на деревьях еще без листвы, но сплошь покрыты желтыми, оранжевыми, сиреневыми пучками, будто украшены яркими бумажными цветами.

Каменный город в предгорье Альп в лучах яркого весеннего солнца, очень по-домашнему уютный. Неширокие улочки, нередко круто идущие вверх, мраморные лестницы-переходы. Между домами — удивительная чистота, аккуратность во всем. Жилые дома, в основном двухэтажные, с небольшими каменными и зелеными двориками, без грядок и клумб, с подстриженной зеленью, создают впечатление уюта, какой-то добротной сдержанности. К вечеру можно видеть мужчин, создающих возле своего дома зеленый оазис, заботливо подстригающих, причесывающих зеленую траву.

Неширокие асфальтированные дороги, часто с крутыми, но овальными поворотами связывают Бергамо с пригородом — поселками городского типа. Одно поселение плавно переходит в другое. Ни автобусов, ни троллейбусов, ни трамваев. Пустынные улицы. Одни частные машины да изредка женщины на велосипедах с