Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
Как ни странно, но похоже я открыл (для себя) новый подвид жанра попаданцы... Обычно их все (до этого) можно было сразу (если очень грубо) разделить на «динамично-прогрессорские» (всезнайка-герой-мессия мигом меняющий «привычный ход» истории) и «бытовые-корректирующие» (где ГГ пытается исправить лишь свою личную жизнь, а на все остальное ему в общем-то пофиг)).
И там и там (конечно) возможны отступления, однако в целом (для обоих
подробнее ...
вариантов) характерно наличие какой-то итоговой цели (спасти СССР от развала или просто желание стать гораздо успешнее «чем в прошлый раз»). Но все чаще и чаще мне отчего-то стали попадаться книги (данной «линейки» или к примеру попаданческий цикл Р.Дамирова «Курсант») где все выстроено совсем на других принципах...
Первое что бросается в глаза — это профессия... Вокруг нее и будет «вертеться все остальное». Далее (после выбора любимой темы: «медик-врач», военный, летчик, милиционер, пожарный и пр) автор предлагает ПРОСТО пожить жизнь героя (при всех заданных условиях «периода подселения»).
И да — здесь тоже будут всяческие геройства, свершения и даже местами прогрессорство (куда уж без него), но все это совсем НЕ является искомой целью (что-то исправить, сломать или починить). Нет! Просто — каждая новая книга (часть) это лишь очередная «дверь», для того что-бы еще чуть-чуть пожить жизнь (глазами героя).
И самое забавное, что при данном подходе — уже совсем не обязательны все привычные шаблоны (использовав которые писать-то в принципе трудновато, ибо ГГ уже отработал «попаданческий минимум», да и что к примеру, будет делать генсек с пятью звездами ГСС, после победы над СаСШ? Все! Дальше писать просто нет никакого смысла (т.к дальше будет тупо неинтересно). А тут же ... тут просто поле не паханное)) Так что «только успевай писать продолжение»))
P.S Конкретно в этой части ГГ (вчерашний школьник) «дико щемится» в авиационное училище — несмотря на «куеву тучу» косяков (в виде разбитого самолета, который ему доверили!!!) и неких «тайн дома …» нет не Романовых)) а его личного дома)).
Местами ГГ (несмотря на нехилый багаж и опыт прошлой жизни) откровенно тупит и все никак не может «разрулить конфликт» вырастающий в очередное (казалось бы неприодолимое препятствие) к заветной цели... Но... толи судьба все же милостива к «засланцу», то ли общее количество (хороших и желающих помочь) знакомых (посвященных в некую тайну) все же не переводится))
В общем — книга (несмотря на некоторые шороховатости) была прослушана на «ура», а интрига в финале (части первой) мигом заставило искать продолжение))
просили меня взять их с собою в качестве матросов. Мне предлагали свои услуги естествоиспытатели, кинорежиссеры, ресторанные повара. Особой настойчивостью отличались просьбы женщин: «Я была так несчастна... Я буду вашей рабой... Буду чинить вам паруса и стряпать обед... Вы можете считать меня просто своей служанкой. Я должна, во что бы то ни стало должна уехать из Франции...» — писала одна. — «Я видела ваш портрет в газетах — писала другая кандидатка, — у вас грустное, но приятное лицо и красивые глаза». — Письма эти потешали меня, но уехать я твердо решил — один.
Письмо Анны пришло одним из последних.
Еще не распечатав его, я знал уже, что оно не похоже ни на одно из полученных раньше. Мне понравилась простота и доброкачественность бумаги, четкость почерка, твердые линии букв.
«Я не знаю, милостивый государь, достойны ли вы этого письма. Узнаю это по тону ответа, если вы ответите мне, на что мало вероятия. Я прочла вашу статью. Вы собираетесь осуществить то, о чем я лишь мечтаю. Я всегда больше всего любила море. Когда я на суше, я только и думаю, что о соленых канатах, об упругом ветре, о брызгах соленой воды, хлещущих по непромокаемому плащу.
Острова Тихого океана... Когда я читала, что вы написали о них, мне казалось, что я слушаю себя. Так вот: я вдова, очень молода, богата и совершенно независима. Я хотела бы поехать с вами. Письмо мое читайте без задних мыслей, и прежде всего поймите, что я предлагаю вам не постельного товарища, а спутника. Думаю, что это возможно, и уверена, что сумею быть вам полезной. Я не знаю, как значительны ваши сведения в мореплавании. Мои друзья, а среди них несколько англичан, люди серьезные и искренние, находят, что я дельный и толковый моряк.
Вы мне необходимы, вы или другой, потому что на иные работы, где требуется значительная физическая сила, женщина, к сожалению, не способна. Деньги? — Мы разделим пополам расходы на покупку судна, снаряжение и путешествие. Неприятностей для себя вам опасаться нечего. Повторяю — я одна в мире, и никто у вас отчета обо мне не спросит. Почему я обращаюсь к вам, а не к кому-нибудь из моих друзей-моряков? Потому что затея, подобная вашей, явление редкое. И потому еще, что имена нескольких поэтов, на которых вы ссылаетесь в вашей статье, говорят мне о том, что у нас общие вкусы. Адрес мой: 39, набережная Бурбон. Номер телефона: Гобелен 31-35. Если пожелаете повидаться со мною, не откажите предупредить. Назначьте день и час, какие вам удобны. По вторникам и субботам я в утренние часы занята, слушаю лекции в музее».
Почему я ответил? это противоречило принятому мною решению... Мне понравилось письмо. Простота, мужественность стиля произвели на меня отличное впечатление. Имя Анна де Сов тоже звучало приятно. Отчего бы мне и не повидаться с нею? — говорил я себе, и уже находил доводы в пользу перемены решения. Она брала на себя половину расходов. Это обеспечивало возможность закончить путешествие без денежных затруднений и даже несколько продолжить его. Каюта, сравнительно с малыми размерами судна, была поместительна. Можно было легко уместить в ней две койки и отделить их друг от друга перегородкой. Когда я шел к г-же де Сов — я уже склонен был согласиться. Когда я увидел ее — я согласился. Ее нельзя было назвать красавицей, но лицо ее привлекало той же приятной выразительностью, определенностью, что сказывались и в ее почерке. Голос ее очаровал меня: теперь еще, после четырехлетнего знакомства, я нахожу пленительной ее простоту. Ни тени принужденности не ощущал я в ее обществе, и даже мысль, что такая женщина может в чем-либо стеснять меня, казалась мне нелепой. Она говорила обо всем просто, без уклонений от темы беседы, без обиняков. Это была, впрочем, деловая беседа двух моряков. После первых вступительных фраз, пять минут спустя мы уже выводили на бумаге чертеж судна и составляли список необходимых вещей. Анна представляла себе это желанное плавание на двухпарусном судне, — большой парус и кливер, без буг- шприта, но мое судно было уже на верфи, и потом для двух человек управление судном моего типа больших усилий не требовало.
Она очень удивилась, узнав, что я заказал судно во Франции. Удобнейшей гаванью для выхода в Тихий океан был Сан-Франциско. И у нее были друзья в Америке, которые охотно согласились бы взять на себя присмотр за ходом работ. Доводы ее показались мне рассудительными, и я пообещал, что попытаюсь полюбовно расторгнуть заключенный в Сен-Назаре договор. Я уже говорил «наше судно»...
Когда мы разговорились, она дала мне и дополнительные сведения о себе самой. Она выросла в Вандее, в старой патриархальной семье. В восемнадцать лет ее выдали, не спрашивая ее согласия, за богатого, старого соседа. В годы войны она потеряла родителей и мужа. Счастья не знала ни в юности, ни в замужестве.
— Но я не делаю из этого трагедии. Очень несчастна я никогда не была. Я наделена в достаточной мере чувством юмора, и в самые тяжелые минуты умею подмечать и комическую сторону моих горестей.
Все, за что она ни
Последние комментарии
7 часов 7 минут назад
7 часов 23 минут назад
7 часов 36 минут назад
7 часов 41 минут назад
10 часов 13 минут назад
10 часов 17 минут назад