В путах времени [Анатолий Борисович Шалин] (fb2) читать постранично, страница - 2

своему слуге, бросившему у его ног, точно тюк, раненого пленника.

— Пощадите, господин! — завизжал раненый, в ужасе катаясь по камням. Я всего лишь раб, выполнявший приказ! Пощадите!

— Чей приказ? — спросил наездник, принимая из рук слуги свой нож и склоняясь над лежавшим.

Взгляд пленника застыл на остром кровавом лезвии.

— Не убивайте! Я скажу! Нами командовал Гиф.

— Этот? — всадник ткнул пальцем в сторону убитого главаря. — Человек Пирона?

— Да. Он сказал, что нужно подкараулить одного знатного господина.

— Сколько он предложил вам?

— По десять форов и всё, что найдём на убитых.

— Не густо! — язвительно прошептал знатный господин. — За голову зятя императора могли бы назначить и более крупную сумму.

Глаза пленника при этих словах, казалось, готовы были выскочить из орбит.

— Зять императора! — пролепетал он. — Клай Кальт! О! Если бы я знал!

— Ты бы никогда не полез в это милое дело! Ты это хочешь сказать? Узнаю старика Пирона. Я всегда говорил, что жадность его погубит. Даже приличных убийц нанять не сумел. От кого ваш Гиф получал указания?

— Не знаю.

— И всё же подумай, если хочешь жить! — сказал Клай, бросив выразительный взгляд на свой нож. — Кто вас предупредил, что я проеду по этой дороге именно сегодня?

— Мальчишка. Лакей.

— Сможешь его узнать?

— Да.

— Как тебя зовут?

— Хони.

— На этот раз, Хони, я тебя отпускаю. Будем надеяться, что старик Пирон окажется таким же милосердным, и наша сегодняшняя беседа никак не отразится на твоём здоровье. В этом случае, когда ты мне понадобишься, мои люди тебя найдут. А пока займись своими друзьями, — Кальт кивнул на убитых, — Я дарю тебе их одежду!

— О! Я никогда не забуду вашей милости! — с этими словами Хони бросился лизать сапоги Клая.

Но зять императора небрежно оттолкнул его и вскочил на коня.

— Джеби! — крикнул он. — Мы должны быть в Каросе сегодня! Надо торопиться! Мы потратили слишком много времени!

— Успеем! — спокойно ответил слуга, собирая разбросанное оружие. Ворота закрываются в полночь, а до столицы отсюда не больше семидесяти тагов!

Сложив трофеи в сумки седла, Джеби быстро вскочил на лошадь, и через минуту оба наездника растворились в вечернем сумраке. И только топот лошадиных копыт ещё долго затихал вдали, вызывая неясную тревогу у бедняги Хони.

Впереди была длинная мучительная ночь.

Глава 2. ИМПЕРАТОР

Старик Фишу не первый год правил миром. Великий и мудрый повелитель, отец отечества, наместник бога, владыка шестидесяти четырёх больших и малых провинций, любимец народа, — император ронгов, прозванный также Фишу Великодушным, и прочее… прочее… прочее… — сидел в своём старом плетёном кресле у очага тронного зала и, вытянув ноги к огню и временами зябко поёживаясь, высохшей старческой, но ещё достаточно крепкой рукой ласкал своего любимца — чёрного леопарда.

Пальцы императора скользили и зарывались в тёплый мех зверя, а лицо было повёрнуто к огню, и в глазах отражалась игра языков пламени.

Приближалось время вечерних докладов. И уже давно в приёмной, соседствующей с тронным залом, курились благовония, зажигались светильники, суетились рабы, лакеи, придворные, министры, послы иноземных царей. Стояла обычная дворцовая толчея. Шёпотом передавались сплетни, делались предположения о новых назначениях, обсуждались дела провинций, соседних царств и положение в столице. Справлялись о здоровье императора. Однако сквозь толстые, обитые войлоком и багарской парчой двери в тронный зал не проникало ни одного звука.

Сегодня Фишу чувствовал себя неважно. В груди ломило, и приступы удушья были особенно часты. Ныла поясница, прибаливала нога, раненная стрелой ещё сорок с лишним лет назад в стычке с дикими племенами хааргов. И Фишу уже в который раз мысленно обещал себе отрубить головы своим придворным лекарям, если их снадобья в ближайшие дни не окажут желаемого действия. Правда, Фишу сознавал, что это всего лишь мечты, воплотить в действительность которые у него, императора, не было времени.

«Подобными пустяками я займусь потом, в первую очередь — серьёзные дела», — размышлял он.

Голова Фишу была тяжёлой, как после питья карчи, и тяжелы были мысли императора.

Почти половину столетия правил Фишу страной. За это время из сильного молодого мужчины он постепенно становился больным угасающим старцем. И за это же время выросла в десятки раз Империя ронгов. Из маленькой Ронгонии с дюжиной вассальных княжеств она превратилась в государство, включающее сотни народов и десятки бывших, некогда могучих, царств.

Империя требовала крови, крови врагов, крови солдат, крови рабов.

То один, то другой, некогда поверженный и изгнанный, царь вместе с полчищами варваров вторгался и провинции. Вспыхивали восстания, бунтовали рабы. Границы Империи не знали покоя и были зыбкими, точно линия прибоя. С каждым годом всё труднее