Men from the Boys, или Мальчики и мужчины [Тони Парсонс] (fb2) читать постранично, страница - 3

злился, когда считал, что я выпил больше, чем нужно.

— Продолжаешь праздновать? — спросил он, постукивая по столу шариковой ручкой.

Я вдруг осознал, что несу в руке сумку с бутылкой шампанского и чем-то еще. Я заглянул внутрь. «Что-то еще» было сияющим золотым ухом, укрепленным на подставке из стекла и хрома. Моя награда. Награда за шоу. Я поставил бутылку и приз на стол, стараясь не задеть домашнюю работу Пэта.

— Поздравляю, — проворчал он, слегка смягчившись. — Шоу победило. Ты победил.

Но он снова нахмурился, увидев, что я снимаю фольгу с горлышка бутылки.

«Один стаканчик перед сном», — подумал я.

— Разве завтра шоу нет? — спросил он. — Я думал, у тебя завтра съемка.

— Я буду в полном порядке.

— А я думал, с возрастом похмелье переносится тяжелее.

Я снял фольгу и теперь возился с проволочкой.

— Так говорят.

— Значит, тебе действительно должно быть тяжело, — резюмировал он. — Тебе уже сорок.

Я остановился и взглянул на него. На его лице была ухмылка, которая всегда выводила меня из себя.

— Но мне еще нет сорока, — возмутился я. — Всего лишь тридцать девять лет и девять месяцев.

Он поднялся из-за стола.

— Тебе почти сорок, — повторил он и сердито выдохнул, как умеют только подростки.

Он вышел на кухню, я поставил на стол неоткрытое шампанское. Все верно. Завтра эфир. Распить бутылку посреди ночи не самая лучшая идея.

Пэт вернулся со стаканом воды и протянул его мне.

— Обезвоживание, — подхалимски сказал я, пытаясь вновь завоевать его расположение. — Мое тело совершенно обезвожено.

— Твои мозги тоже, — сухо ответил он и принялся собирать учебники.

Я понял, что он не ложился спать, потому что ждал меня. Затем он о чем-то вспомнил:

— Кто-то звонил. Спрашивал тебя. Какой-то старик. Он ничего не захотел передать.

— Странно, — удивился я. — У нас вроде нет знакомых стариков?

— В смысле, кроме тебя?

Я глотнул воды и последовал за ним. Он обошел дом, выключая свет, и проверил, заперта ли входная дверь.

Я смотрел, как он проверяет нашу безопасность. Жена и дочери спали наверху, и на мгновение мне вдруг показалось, что наша семья снова сократилась и мы остались только вдвоем. Последняя лампа погасла.

Я не сказал ему, что видел его мать.

На следующий день, когда он вернулся из школы, мы отправились на большой поросший травой пустырь в конце улицы.

Площадка для игр — так называлось это место, без грамма иронии. Там был участок, залитый бетоном, где какая-то потерянная цивилизация когда-то построила детскую площадку, уставленную качелями, горками, каруселями и прочими чудесами. Но все это давным-давно пришло в запустение, разрушилось вандалами и инспекторами по охране труда, и сейчас площадка для игр была местом, где можно лишь погонять мяч, выгулять собаку или получить по голове после наступления сумерек.

— Три раза — и домой? — спросил я, удерживая футбольный мяч на лбу и чувствуя, как с него падают комья грязи.

Пэт, сидя на траве, шнуровал бутсы.

— Тебе придется забить мне, — сказал он.

Мы сняли с себя спортивные куртки, бросили их вместо стоек ворот, и я улыбнулся, увидев, что Пэт делает упражнения на растяжку. Он был высоким для своего возраста, неуклюжий подросток с длинными руками и ногами, и казалось, что он сам удивляется тому, как быстро растет. Но он выглядел так, как хотел. Он выглядел как вратарь. И я думал, что в этом году его возьмут в школьную команду, но знал, что об этом лучше не упоминать.

О некоторых вещах лучше не говорить.

Я ударил по мячу, Пэт прыгнул и перехватил его в воздухе. Раздались насмешливые аплодисменты. Мы повернулись и увидели группу подростков, которые оккупировали две скамьи, стоявшие в лучшем месте площадки для игр. Ребята были чуть постарше Пэта. А может, просто менее воспитанные. В основном парни, но было и несколько девчонок. Один из парней выглядел гораздо старше остальных, скорее мужского, чем мальчишеского сложения, и тень его бородки странно смотрелась на школьном пиджаке. Компания поглядывала на нас, сидя на спинках скамей и поставив ноги на сиденья.

Пэт отправил мяч мне, и я снова ударил по воротам — низко и сильно. Он быстро нырнул вниз, упав на мяч. Опять послышались аплодисменты, и я снова повернулся к компании. В сгущающихся сумерках огоньки сигарет были похожи на светляков.

— Это Уильям Флай, — пояснил сын. — Тот, здоровый.

— Не обращай на них внимания, — посоветовал я. — Давай.

Пэт послал мне мяч, я его блокировал и резко ударил по нему. Пэт бросился поперек ворот и прижал мяч к животу. На этот раз никто не зааплодировал, и я увидел, что компания неторопливо направляется к магазинчикам, расположенным неподалеку от площадки для игр.

— Уильям Флай, — повторил Пэт. — Его чуть не исключили за то, что он запер кого-то в туалете.

— И кого же он запер в туалете?

— Учителя физики, — ответил сын, пиная мяч ногой. — Уильям Флай — знаменитость.

Он