Советская психиатрия [Ада Ивановна Коротенко] (fb2) читать постранично, страница - 4

неоправданно расширять границы диагностирования психического заболевания у психически здоровых людей. Легче всего делать это при оценке общественной и политической деятельности, не вписывающейся в общепринятые рамки. Даже не оценивая личностные особенности отдельных диссидентов, можно утверждать, что это личности неординарные, сложные, не похожие на других. По сути дела, они, как небольшая горстка декабристов, выступили против мощного тоталитарного государства. Они разобрались в идеологии, привлекательной для многочисленных трудящихся во всем мире. К коммунистическим доктринам свободы, равенства и братства, из-за их привлекательности и притягательности, периодически будут возвращаться идеологи всех времен и народов, не принимая во внимание предшествующий исторический опыт, продемонстрировавший, что построение идеального коммунистического общества — утопия. Диссиденты не побоялись выступить с критикой мощной идеологической машины. Естественно, государство не могло допустить никакой критики в свой адрес, и должно было рассчитаться с ними. Вступать в дискуссию по идеологическим вопросам с небольшой горсткой людей государство не могло, так как такое обсуждение пришлось бы вынести на страницы печати. Значительно проще объявить инакомыслие проявлением психического заболевания, что и было сделано.

Отсутствие стандартов диагностики способствует установлению психической патологии у свободно мыслящих или «инакомыслящих» граждан. Диагностические подходы концепции вялотекущей шизофрении и паранойяльных состояний с бредом реформаторства применялись только в СССР и некоторых восточноевропейских странах. В СССР общепринятой являлась классификация форм шизофрении, разработанная Институтом психиатрии АМН СССР. Для обоснования невменяемости диссидентов чаще всего использовался диагноз вялотекущей (малопрогредиентной) шизофрении с преобладанием в клинической картине неврозоподобных и психопатоподобных расстройств с нерезко выраженными шизофреноподобными изменениями личности, не достигающих глубоких степеней. «Этот тип шизофрении, — как пишут Р.А. Наджаров и соавторы в главе „Шизофрения“ („Руководство по психиатрии“, т. 1), — в силу малой выраженности изменений личности и преобладания нехарактерных для „большой шизофрении“ синдромов представляет значительные трудности для отграничения от психопатии и неврозов». Добавить к этому нечего.

W. Reich (ВОЗ, 1973 г.) подчеркнул, что международное пилотажное исследование шизофрении продемонстрировало значительно более частое диагностирование ее в центре А.В. Снежневского в Москве. В отличие от других международных центров, здесь диагноз вялотекущей шизофрении устанавливался в случаях, когда компьютерная обработка достоверно устанавливала маниакальное заболевание, депрессивный психоз и, значительно чаще, депрессивный невроз.

Диагноз сутяжно-паранойяльного развития чаще всего устанавливался, когда ряд конкретных жизненных ситуаций, возникающих при конфликте с политико-чиновничьим аппаратом, необоснованно рассматривали как патологический феномен. В дальнейшем, в процессе анализа конкретных диагнозов украинских диссидентов, будут приведены примеры относительности диагностических критериев, врачебного субъективизма и недостаточной профессиональной компетентности. В таких случаях можно говорить об ошибочной диагностике и неграмотном обосновании диагноза в заключении акта судебно-психиатрической экспертизы.

Однако в 60-70-е годы практически во всех зарубежных классификациях теории, содержащие идеи реформирования общества, борьбы за правду, и религиозные убеждения не относились к бредовым параноическим нарушениям. Советская же психиатрия, исходя из идеологических концепций (которые и тогда не находили абсолютного признания среди представителей культуры, психиатрии в частности), критику существующей политической системы и предложения по ее переустройству относила к бредовым построениям.

В соответствии с третьим пересмотренным изданием американской классификации DSM-IIIR 1987 г. переживания, приемлемые и характерные для иной культуральной группы, нельзя рассматривать как доказательства психоза или бреда. В этой классификации выделяется кверулянтская «паранойя», которая относится к персекуторному бреду, сопровождающемуся чувством страха, и включает такие темы, как преследование больного, слежка, отравление, злонамеренный наговор и т. д. Ни реформаторство, ни религиозные убеждения не значатся как паранойяльность среди критериев каких бы то ни было параноидных нарушений, содержащихся в этой классификации.

Права психически больных в нашей стране по-прежнему нарушаются. Пациенты психиатрических больниц, и, в первую очередь, госпитализированные принудительно, практически не имеют возможности пользоваться услугами адвоката, их жалобы не рассматриваются. Вся жизнь этих пациентов подчинена запретам и ограничениям. При таком