До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
вот мы оказались на обрывистом берегу. Крепко держась за лозовые прутья, я стал рядом с Трофидой. Он лег на берег и начал потихоньку сползать вниз. Через минуту послышался голос, приглушенный плеском воды: «Ползи сюда! Живо!»
Лег и я на берег, спустил ноги вниз, заболтал в воздухе. Трофида помог соскочить вниз. Потом, держа меня за плечо, медленно пошел к другому берегу. Я то и дело поскальзывался на камнях — они ехали под ногой, отскакивали.
Наконец, переправились. Когда стали в кустах лозняка на другом берегу реки, ожидая, пока переправятся остальные, я увидел: из темноты кто-то лезет. От неожиданности чуть не свалился в воду, но Трофида меня удержал:
— Ты что? Это ж свой!
Это был Щур, который, перейдя речушку, отошел на пару сотен шагов от нее и теперь возвращался.
— Все по фарту, — сказал Трофиде. — Можно дальше дыбать.
Когда все переправились, пошли дальше. Двигались теперь быстро, почти не осторожничая.
Тучи чуть разошлись, стало виднее. Теперь почти без усилий я мог разглядеть силуэт идущего впереди. Заметил, что он время от времени сворачивает то в одну, то в другую сторону, но не мог понять зачем.
Мы шли все быстрее и быстрее, я вымотался вконец. Ноги болели. Сапоги мои были дырявые, на переправе попало в них изрядно воды. Охотно бы попросил Трофиду остановиться, передохнуть малость, но стыдился. Только зубы стиснул, пыхтел да в отчаянии переставлял ноги.
Вошли в лес. Темень стала кромешная. Мы лезли на крутые склоны, сползали в овраги. Ноги мои путались в густых зарослях папоротника, цеплялись за кусты, спотыкались о корни деревьев. Я уже будто и не усталость чувствовал, а оцепенение во всем теле. Шел на автомате.
Наконец, выбрались на край огромной поляны. Там Трофида остановился:
— Стоп, хлопцы!
Контрабандисты побросали с плеч но́ски и полегли наземь, опираясь о них спиной и головой. И я торопливо скинул с плеч широченные, плетеные ремни, да и улегся, как все.
Лежал, глядел вдаль и жадно глотал холодный воздух. В голове была только одна мысль: «Хоть бы повременить чуток, не сразу опять на ноги!»
Трофида придвинулся ко мне.
— Что, Владку, замахался?
— Не… не-а.
— Ну, не надо. Я ж знаю: сначала всем трудно.
— Сапоги у меня никудышние. Ноги болят.
— Сапоги новые купим. Хромовые, на ать-два! Красавец будешь на сто с лишним!
Хлопцы говорили вполголоса, курили.
— Неплохо б заложить, а, хлопцы? — предложил Ванька Большевик.
— Умно! — жадно отозвался Болек Лорд, не пропускавший ни единой возможности выпить.
Послышались хлопки ладоней о донца бутылок. Трофида долго пил водку прямо из горлышка, запрокинув голову. Потом протянул мне наполовину пустую бутылку.
— Давай! Глотни вволю! Сразу полегчает.
Первый раз в жизни я пил водку прямо из бутылки.
— Тяни до конца! — посоветовал Трофида.
Когда я допил, дал мне добрый кусок колбасы. Хлеба вообще не было. Колбаса на вкус казалась — чудо. Я жадно глотал, даже шкурки не снимая. Потом закурил папиросу, показавшуюся необычайно ароматной! Веселей стало. Чувствовал себя превосходно. Водка разошлась огнем по всему телу, прибавила сил.
Отдыхали почти час. Когда двинулись дальше, уже посветлело. Глаза привыкли к сумраку, и я без усилий различал фигуру Трофиды, идущего в нескольких шагах впереди. Идти было легко, усталость прошла. Тревоги никакой вообще не чувствовал. Да и уверен был в нашем машинисте на все сто.
Юзефа Трофиду знали на пограничье как опытного и очень осторожного проводника. Он никогда не рисковал. Шел напролом, на «ура», только если не было другого выхода. Тропы за границу знал как свои пять пальцев и всякий раз их менял. Одной тропой шел к Советам, другой возвращался. С ним хлопцы охотнее всего ходили на «работу», ему купцы давали самый дорогой товар. Считали редкостным везунчиком, но везение его зависело, прежде всего, от его собственной осторожности. Он никогда не сбивался с дороги: самой темной осенней ночью шел по жуткому бездорожью так же уверенно, как днем по хорошо знакомому гостинцу. Направление будто нюхом чуял.
В местечке он был единственным моим знакомым. Когда-то служили вместе в Войске Польском. Встретил его в Вильне, где долго мыкался без работы. Юзеф приезжал туда закупиться. Когда узнал, как мне несладко приходится, предложил ехать с ним в пограничье. Я согласился сразу. Когда приехали в Раков, у него в доме и остановился, вместе с ним пошел на первую «работу». Он сперва не хотел меня брать. Советовал отдохнуть, набраться сил. Но я заупрямился и пошел с ним в ближайшую же ходку.
Группа Трофиды не была постоянной. Кто-то уходил, начиная работать «под своей рукой», сам по себе, а кто-то уходил с другими контрабандистами. Их места занимали новые люди, и работа продолжалась. Трофида обычно вел от семи до двенадцати человек, в зависимости от количества товара, который следовало нести через границу.
Когда увидел Трофиду — почти через два года после службы в войске — едва
Последние комментарии
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 13 часов назад