Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
снова лез на дерево и возвращал гнездо на место. Великолепный маленький швейцарец всегда соглашался и не заставлял себя долго упрашивать.
Только плохая погода удерживала нас в деревне, на беду ученому сыну владельца прачечной, который в это время вел уроки! Или на беду его хозяйке! Ведра, хозяйку и школьного учителя мы ненавидели одинаково. Тайком ото всех, прячась за изгородью, мы втроем налетали и переворачивали ведра, выбивая им дно. Мы попортили больше ведер, чем скамеек.
Не знаю, сколько проклятий принесли нам наши подвиги. К ним добавлялись и другие, благодаря которым нас не любил кондитер, у которого работал Клеман. Все пышки, все ватрушки, доверенные подмастерью-барабанщику, не доходили до положенного адресата. Некоторые из них попадали к его подружке Терезе и сестре Виктуар, некоторые — в желудок самого гурмана. Возвращаясь потом в кондитерскую, Клеман каждый раз придумывал что-то в свое оправдание: то огромная собака напала на него и повалила на землю вместе с корзиной, то еще что-то. Кондитер, заметивший во мне склонность к тому, чтобы всегда и при любых обстоятельствах говорить правду, подвергал меня допросу. Я краснела, что-то бормотала в ответ, а потом во всем признавалась. На следующий день Клеман говорил мне:
— Тереза, ты никогда не научишься врать. Из-за тебя я опять получил взбучку; но ничего, ты все равно храбрая девочка, и за это я тебя люблю.
Наше первое причастие было у нас троих в один день. После того, как мы начали изучать катехизис[10] и готовиться к исповеди перед господином кюре, наши подвиги с ведрами и пышками пришлось прекратить. В тот день я почувствовала настоящий прилив жалости; из самой глубины моего сердца и очень искренне я пообещала Богу быть умной и никогда не забывать его святого имени. Если первую часть этого своего обещания я выполняла не слишком строго, то что касается второй его части, то я не побоюсь заявить, что в течение всей моей жизни, полной приключений, я ни разу о ней не забыла. Клеман был в своей великолепной униформе, а его левый рукав был украшен широкой белой лентой, из которой был сделан пышный бант. Он показался мне еще более красивым, чем обычно. После церемонии я пошла на прогулку в своем белом платье и вуали.
— Боже мой, Тереза! — воскликнул Клеман. — Какая ты была красивая во время мессы! Ты была похожа на невесту.
Мое сердце погрузилось в нежное блаженство. Его и его сестру я готова была любить еще больше, если бы это было возможно. Ох! Как первое причастие привязывает людей. Не забывайте, что все это происходило до 1789 года.
Но даже у детей не бывает вечного блаженства. Первое причастие прошло, и наступило время расставаться! Однажды появился мой дядя и объявил, что собирается отвезти меня в Авиньон. Что за Авиньон? Никто в Рюэйе не мог ответить на этот вопрос. Мой дядя сказал, что это город в ста шестидесяти льё от Рюэйя: но это же целый мир, который встанет между мной и моими друзьями! Рыдая, мы вынуждены были попрощаться. Виктуар пообещала всегда помнить о своей милой Терезе. Клеман выругался, как настоящий солдат, стал пунцово-красным и выразил сожаление о том, что был ленивым и так и не научился писать. Со своей стороны, я не осмелилась проклинать наши прогулы: им я была обязана высшими удовольствиями моей жизни; но я дала молчаливый обет, гордость не позволила мне сказать об этом вслух, при первой же возможности продолжить образование, в котором я так мало преуспела.
Глава II
Я скучаю за прилавком. — Моя униформа канонира. — Федералисты и Аллоброгский легион. — Мой первый и последний выстрел из пушки.
Мне было одиннадцать с половиной лет, когда я приехала в Авиньон. Дядя поместил меня на содержание к одной торговке сукном. Я прошу у вас разрешения не называть ее имени, у меня есть на это причина. По мере взросления и по мере формирования моего сознания некоторые обстоятельства заставили меня потом подумать, что эта милая женщина не была в душе таким уж безжалостным скупердяем, и что в период моего пребывания в ее доме мне приходилось слышать не только звон монет, но и какие-то нежные слова. Я быстро пробегусь по этому периоду моей жизни, в который я немного наверстала время моего прекрасного детства, не скажу потерянное, но потраченное в основном на невинные развлечения. Я научилась отмерять локти,[11] вести бухгалтерию, шить, разбираться в тряпках и т. д. Но я должна признать, что не находила во всем этом особой прелести. Вкус к активной, бродячей жизни, рано развившийся во мне, каждый раз брал верх. Грудь моя требовала свежего воздуха; в лавке я страдала, за прилавком мне казалось, что я засыхаю.
Разразилась революция, но почти четыре года я почти ничего не знала о ней. Незаметно мне исполнилось восемнадцать лет. Моя мечтательность имела то преимущество, что отвлекала меня от большой политики. Однако я чувствовала себя склонной к роялизму. Что касается маленького Клемана, то
Последние комментарии
15 часов 31 минут назад
23 часов 31 минут назад
1 день 14 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад
1 день 18 часов назад