Секретный фронт (СИ) [Вячеслав Владимирович Шалыгин] (fb2) читать постранично, страница - 2

По этой причине Отто никогда не бывал даже в Альпах. Ну не имел он интереса ни к созерцанию вершин, ни к горному воздуху, который ценили все, а в первую очередь сам фюрер.

Казалось бы, такой бронебойный аргумент должен был всё решить, но в случае фон Штиля на другой чаше весов лежали чисто медицинские показания. В горах Отто панически задыхался. Его, как человека образованного пугал один простой факт: на высоте всего-то в километр было на целый процент меньше кислорода, чем на равнине. Катастрофа! И как можно употреблять в пищу недоваренные продукты? Ведь на высокогорье вода закипает не при канонических ста градусах, а гораздо раньше.

Нет! Всяким там горам штурмбанфюрер предпочитал море. Домик на средиземноморском побережье представлялся ему наилучшим вариантом для отдыха. Собственно, фон Штиль имел такой домик на Лазурном берегу, но наведывался туда крайне редко. И чем выше поднимался по служебной лестнице, тем реже. Да ещё с новых ступенек этой лестницы ироничная судьба открывала ему виды то на мрачные польские леса, то на унылые украинские степи, то на пугающие и потому ненавистные горы. Спрашивается, за что?

Впрочем, даже такие вот командировки в неприятные и дикие места были полезны. Во-первых, для расширения кругозора, а во-вторых, для поддержания авторитета боевого офицера. В-третьих, хотелось надеяться, что рано или поздно найдется в них польза и для специальных исследований фон Штиля.

Особенно важен был последний из перечисленных пунктов. В войсках СС штурмбанфюрер фон Штиль больше числился, чем служил в общепринятом понимании. На самом деле он выполнял весьма специфичные задания самого рейхсфюрера. Так что, всё к лучшему.

Вывод вернул Отто в состояние душевного равновесия и он перестал обращать внимание на близкий край обрыва или слепящее солнце, многократно отраженное снежными шапками и глянцем близкого ледника.

Бронемашина уверенно двигалась вверх, но какое-то время подъем определялся только на звук – мотор броневика гудел всё напряженнее и громче. Чуть позже слегка заложило уши – пришлось сглотнуть, и начал ощущаться уклон. Вот только в этот момент пришло окончательное понимание, куда на этот раз забросила судьба. В какую задницу мира.

Дорога к перевалу постепенно менялась, становилась не только круче, но и значительно уже. Еловый лес остался позади, уступив место кустарникам, кажется, можжевельнику, а затем и вовсе карликовым растениям, словно в приполярной тундре. Главными отличиями от настоящей тундры были выраженный перекос ландшафта и лежащие почти вровень с дорогой облака.

На обочинах всё отчетливее стали проступать следы недавних боёв. Зелень больше не скрывала воронки, опаленные камни, обломки техники, десятки тысяч стреляных гильз и трупы. Сотни трупов. Большинство в русской форме, но кое-где до сих пор оставались и тела в фельдграу. Слухи о специальной экипировке егерей оказались несколько преувеличены. Многие солдаты были одеты в обычную полевую форму. Здесь, на высокогорье – ещё и в шинели.

Зрелище было неприятное. Отто понимал, что на войне, как на войне, потери несут обе стороны, но возмутило его не количество погибших соотечественников и не то, что похоронные команды до сих пор не подтянулись к передовым позициям. Покоробило Штиля отношение самих егерей к павшим товарищам. Хотя бы сложить в сторонке тела арийских героев им было вполне по силам.

Впрочем, вскоре и этот раздражающий момент исчез. Машина миновала участок, где три дня назад развернулись основные боевые действия и вырулила на относительно горизонтальную площадку – собственно седло перевала. Холодное мертвое царство осталось позади и внизу, что символично. На миг Отто даже почувствовал себя античным персонажем, вернувшимся из Аида.

На перевале кипела жизнь. Во всех смыслах. Подвешенные над кострами котелки курились паром, люди были живые, техника целой, и не наблюдалось мертвенного уныния, как на подступах к этому штабному лагерю.

Холод, правда, никуда не делся, зелень окончательно уступила место притоптанному снегу, воздухом нельзя было надышаться, а сердце колотилось наперегонки с цилиндрами в воющем моторе бронемашины, но Штиль всё равно выдохнул с облегчением. В штабе дивизии он почувствовал себя намного комфортнее, чем на мертвой дороге, а главное – в безопасности. А что до нехватки кислорода и жуткого холода – пустое, небольшие временные трудности. Задерживаться здесь штурмбанфюрер не собирался.

Радиосвязь с Первой горнострелковой дивизией была устойчивой, поэтому Штиля встретили не вопросительными взглядами, а как долгожданного и уважаемого гостя. Молодой офицер без лишних разговоров провел его прямиком в палатку к генерал-майору Хуберту Ланцу.

На дежурные церемонии тоже не ушло много времени. Офицеры ограничились партийными приветствиями, пожали друг другу руки и обменялись парой вежливых фраз о дороге и самочувствии. Знакомиться им не