Приключения студентов [Сергей Рудольфович Минцлов] (fb2) читать постранично, страница - 3

несколько слабым голосом. — Рад тебя видеть! Все должно быть открыто людям; все, что сами знаем, то и тебе покажем!

Он поднялся со стула из простого, некрашеного дерева и, сопровождаемый монахом и Марком, вышел на улочку; миновав львов, они вступили в здание из гранитных валунов.

Длинную комнату наполняли полусумерки; свет яркими золотыми порогами лежал на каменном полу; слева стояли несколько столов и скамей и висела на крюке черная доска из необделанной аспидной плиты. Угол справа занимали пять глиняных умывальников; вода из них стекала в желоб, выводивший ее наружу.

— Здесь наша школа… учим всех, кто хочет, грамоте!.. — пояснил настоятель.

Лестница привела их во второй этаж.

В крохотной передней у стены строем вытягивались мягкие черные туфли; оба спутника Марка надели их и он последовал их примеру.

— Здесь святилище, здесь тишина!.. — прошептал настоятель и нажал на массивную, как бы крепостную дверь; Марка поразили стены: даже внутренние доходили толщиной до двух аршин.

Открылась светлая, вся белая комната с голубыми сводами; на них сияли золотые звезды; в углублениях были поделаны полки и на них темнели и желтели огромные, толстые фолианты в переплетах из дуба и пузыря.

— Целых семьдесят пять томов!.. — подняв палец, с нескрываемой гордостью прошептал настоятель и беззвучно заскользил дальше. За второй, такой же несокрушимой, дверью открылось помещение, значительно превышавшее размерами библиотечное и еще более светлое. И в нем свод изображал небо, но разверстое посредине и оттуда глядел и как бы благословлял всех находившихся в ней беловласый Господь Саваоф.

В скриптории размещалось двенадцать кафедр; на них за большими столами с наклонными крышками сидели монахи, главным образом молодежь, и усердно переписывали развернутые перед ними книги.

Никто не встал при виде вошедшего настоятеля — так полагалось во время работы. Один стол был не занят и Марк вспомнил восклицание встретившего его монаха — «двенадцатый» и понял скрытый смысл его.

Двое писцов работали не каламами, а гусиными перьями — это была новость и Марк с удивлением следил, как разнообразно и послушно ложились друг за другом и красиво круглились ряды букв.

Низенькая дверка вывела на круговую галерею. С нее открылся вид на далекие горы Феррары; справа, на отвесных скалах, властно взлетело к небу аббатство.

Настоятель и его спутники вернулись через скрипторию в библиотеку; старик остановился около ближайшего шкафа и достал из него одну книгу, затем другую и положил их на стол перед Марком.

— Вот это наша работа!.. — сказал он, развернув первую.

На Марка глянула художественно, необычайно четко исполненная рукопись с яркими, радостными заставками, украшениями и заглавными буквами нежнейших голубого, зеленого и красного цветов.

У Марка замерло сердце.

— Весной веет… не правда ли?.. — произнес, любуясь ею, настоятель.

— А вот эта старинная, чужая… — продолжал он, разворачивая другую.

Марк глянул на давно знакомые ему тусклые красную, желтую и зеленую расцветки и опять приковался к первой.

— Какие краски!!.. — воскликнул он. — Откуда они? У нас никогда не получалось таких нежнейших голубых и зеленых цветов!

И Марк оборвался и умолк: слово — «у нас» — могло выдать его тайну, но настоятель не заметил обмолвки.

— Немудрено!.. — отозвался он. — В обоих этих цветах главную роль играет индиго, а достать его почти невозможно: его привозят с самого края земли… есть, как рассказывают некоторые старые моряки, никому не известная, полная всяких чудес, страна — Индия. Ехать туда, говорят, надо два года; путь опасный, страшный — водовороты, бури, звери чудовищные, люди еще их страшнейшие. Я встретил однажды в Генуе смельчака, который только что вернулся оттуда. Смотрю, изумительнейшего небесного цвета у него парус на корабле! Вот от него-то я и добыл маленький ящичек этого драгоценного индиго: храним его, как зеницу ока!..

— А когда оно окончится?.. — спросил Марк.

— Тогда в Индию за ним сами поедем!

— Да, да!!.. — восторженно подхватил монах. — Вы меня пошлете, святой отец, не правда ли?

Старик с ласковой улыбкой потрепал его по плечу.

— Везде побываешь во имя Божье!.. — пророчески проговорил он. — А ты у нас не останешься ли, молодой друг?.. — обратился он к Марку. — Много дела есть в винограднике Господнем!

Щеки Марка зарделись.

— Я должен учиться, святой отец!.. — ответил он. — И меня ждут на родине.

— Учиться?.. — задумчиво проговорил старик. — Ты знаешь главное — грамоту и твой долг других научить ей. Высшее счастье в переписке и в размножении книг: это смысл и цель нашей жизни. Уча, мы приносим пользу пока живы, а книги, написанные нами пройдут через века, просветят тысячи людей! О моих и твоих знаниях скажут в свое время, что они — глупость и темнота и забудут их, а наши скрижали разнесутся по всему миру и останутся. Это неугасимые лампады за наши души!.. Нет лучшего делания