Вето на любовь [Ольга Александровна Резниченко] (fb2) читать постранично, страница - 3

матери). И действия я его, как и прежде, не смела ставить под сомнения, а если что и выходило непонятным, неприемлемым — то тут же со сноровкой (будущего) матерого адвоката всё ловко оправдывала.

Только… счастье не может быть вечным. И там, где благодатная почва, обязательно взрастет сорняк. Да и одиночество — никого не красит. И пусть обелял последующее отец своим желанием одарить меня "заслуженной материнской любовью и опекой", впервые я увидела нечто иное, что никак не вписывалось в мой "мир", и в чем мы с папой никак не смогли бы прийти к консенсусу, к единому искреннему мнению (но покорилась, смолчала, подыграла): не прошло и трех лет, как батя вновь женился. А дальше — и вовсе… все страхи подтвердились. Реализовались.

Конец десятого класса, нервы на пределе. А потому… новая жена Папы… решает, что мне нужны "перемены", да и "по уму… надо быть поближе, чаще общаться с "настоящей матерью"…" (цитата).

Конец июня. На пороге стоят чемоданы, собраны все мои вещи (не мной — ею), куплен билет (отцом), и… и я в слезах, готовая упасть на колени и еще громче молить, просить прощение… за всё, что где когда обидела их… или неправильно себя повела.

Но толку?

Аннет беременна, а потому всё ее внимание, забота — нужны будущему малышу, да и покой в доме… "не помешает". Будто я… чем-то когда-то ставила их в неловкое положение? Мешала? Ни подруг, ни увлечений особых. Тише воды, ниже травы. Так только: безропотная маленькая копия своего отца.

Так что нет. Не дождетесь! Хоть и хочется остаться, но не унижусь еще больше… Хватит! Не упаду ниже земли.

Гордость, честь — по-моему, это единственное, что у меня еще осталось, и что вы никогда у меня не отберете. Я вам обещаю.

Это был самый черный день… моей жизни.

Бабушка, по матери (отца родители давно уже умерли), та тоже меня не приняла, так что… под давлением бати, мы с мамой переехали в даренную двухкомнатную… Зато взамен "утраты дохода от аренды", нехилые алименты стали приходить, причем половину мать отбирала сразу, а вторую — пускала на оплату коммунальных нужд, элементарных потребностей моих относительно одежды и школы, на общий стол. Отец догадывался о таком положении вещей, но, так как ввязываться в спор не хотел (али очередная просьба жены "не нервничать"), молча платил еще дополнительно — отдельно мне, на тайный счет, о котором знала и имела доступ исключительно только я.

В общем, жили, как могли. И каждый оказался там… где, наверно, заслужил, и где должен был быть.

ТОМ I. Темное прошлое Часть Первая. Неофит Глава 1. Кавалер

Июль, начало 2000-х годов.

* * *

Как так вышло, почему… даже не поняла, ведь рассеянность, безответственность, разгильдяйство — это явно не про меня. Но, тем не менее, я — на местный рынок за продуктами, а мама — куда-то по делам. А ключей-то у меня и не оказалось! То ли дома оставила, то ли (всё же) оплошала и потеряла… Так или иначе, как-то всё жутко сложилось. «Неаккуратненько», — невольно цитирую (тихо, сама себе под нос) Аннет.

С местными — еще ни с кем не сдружилась, не знала никого (да и напрашиваться стыдно). К бабушке поехать — спасибо, еще в прошлый раз любезностями "накормили" досыта. На лавочке отсидеться, дожидаясь "чуда", — тоже не довелось, не срослось: надоело мозолить глаза соседям, а далее — и вовсе целая плеяда старушек оккупировала оную, причем две (даже ту, что напротив). Некоторые не ленились "приобщаться" к обществу стоя, а кто более предприимчив, тот вообще со своим стульчиком пришел. Вот что творит свет фонаря — будто мотыльки на свет слетаются (и да, именно под наш подъезд): сначала бабульки, а чуть позже — и смена влюбленных парочек (таящихся в заботливой тени пышных абрикос) приходит.

На лестничной площадке остаться (на полу, на коврике — грязно, да и неудобно сидеть: ноги затекают; на самих ступеньках — бетон холодный: вредно и неприятно) — короче, тоже не комильфо.

Что ж, выход, как по мне, лишь один: обратно тяжеленные пакеты в руки — и за дом. В детский садик: те еще руины, хотя всё еще работает учреждение, причем по прямому своему назначению. И пусть порой (сама лично видела, и даже слышала пару раз) здесь сторож гоняет нерадивых гуляк, это всё же излюбленное место сбора молодежи. Спрятаться, как они, в темень павильона я, конечно, не рискну, но вот у входа в группу, на крыльце засесть (на забор волнами из прутьев) — эт можно. Напротив своих окон — и молча молиться, чтоб маман побыстрее решила все свои "проблемы" и вернулась обратно. Где бы она… когда и с кем не "урегулировала свои дела", ночевать — ночевала всегда дома. Поздно вечером, под утро — но всё же… возвращалась в нашу уютно обставленную, но одинокую, "душой" пустую, двухкомнатную.

Искренне надеюсь, верую, что и сегодня она не нарушит свое "золотое" правило, принцип, и не оставит меня рассвет встречать одну, на улице.

* * *

Черт, мало мне ветра,