«Дракон» идет на выручку [Виктор Степанович Сапарин] (fb2) читать постранично, страница - 3

проскочили по инерции, наверное, еще километра полтора, когда, наконец, включились тормоза и остановили наш экипаж.

Меня встретил молодой человек примерно одного возраста со мной. Он, улыбаясь, глядел, как я выкарабкивался из глубокого сиденья с видом космонавта, совершившего посадку на незнакомую планету.

Юрию — так его звали, — видимо, нравилось встречать новичков, и он охотно взял на себя функции экскурсовода. Ему доставляло особое удовольствие преподносить мне разные антарктические парадоксы.

Конечно, слова «открытый рудник», когда их произносят под трехкилометровой толщей льда, и правда звучат парадоксально!

Итак, что такое открытый рудник в центре Антарктиды? Представьте себе огромный котлован, ступеньками углубляющийся в недра планеты. Конечно, если бы он был перекрыт таким же огромным сводом диаметром в несколько километров, этот свод в один прекрасный день обрушился бы или, что более вероятно, отек бы наподобие крутого теста или патоки. Потому что лед здесь, на дне белой шапки планеты, под огромным давлением вышележащих слоев становится пластичным и течет, словно вдруг вспоминает, что он, в сущности, вода. Поэтому по мере того, как порода выбирается, свободное пространство заполняют льдом. Таким образом сохраняется равновесие ледяного массива. Ведь рудников, подобных тому, на который прибыл я, в Антарктиде более сотни.

В общем, я ничего не увидел. «Открытый» котлован был закрыт льдом. Мне оставалось только принять на веру рассказ Юры да посмотреть, как выглядит добыча руды на телевизионном экране. Для посетителей в рудоуправлении оборудовали уютный просмотровый зал.

Но и на экране картина получилась импозантная. Кроты — так Юра называл рудодобывающие машины, — размером с четырехэтажный дом, ползали по замкнутым ступеням котлована, с каждым заходом расширяя кольцо. Срезанная с монолита руда тут же размельчалась и в виде тонкой пыли перегонялась по толстым гибким трубам на обогатительную фабрику, которая размещалась выше — в толще льда. Кроты грызли породу не металлическими челюстями, а размывали ее сильными струями воды. Очищенная от руды, та же вода заполняла ход позади крота, превращаясь снова в лед.

Но я так и не понял общего принципа работы кротов, пока Юра не догадался подключить к экранам «машину времени». С помощью кинофильма в течение минуты он показал, что происходит с рудником на протяжении месяца.

Я увидел, как кроты ползут по кругам, вернее по расходящимся спиралям, каждый на этаж ниже другого, а котлован растет, расширяется и углубляется прямо на глазах. Казалось, гигантская фреза, поперечником в несколько километров, разрабатывает вмятину в теле планеты, а каждый крот — только зуб этой фрезы.

Я хотел осмотреть обогатительную фабрику, но Юра отговорил меня.

— Она такая же, как и все. Называется обогатительной, а на самом деле не обогащает руду, а разбирает все, что поступает в нее, на составляющие руду компоненты. Добывается около двадцати элементов. Отходов нет. Ни одна молекула не пропадает. На нашем руднике сырье — нефелиновые сиениты. Раньше их и рудой не называли. Обыкновенный камень вроде булыжника, которым мостили улицы во времена, когда алюминий ценился дороже золота, а хлопчатобумажное платье могла позволить себе носить только английская королева. История поучительна, — философски добавил он. — Я имею в виду понятие о ценности. Конечно, золото — отличный антикоррозийный материал, но мерить им богатство — чудно, не правда ли? Короли, золото, банкиры — через что только человечеству не пришлось переступить, не говоря уже о войнах. Разумная жизнь досталась дорого...

Я с интересом слушал его живой разговор, так легко переходящий от темы к теме.

Для поддержания беседы я, в свою очередь, упомянул, будто мельком, о разных случаях из практики работы «скорой помощи». Мне хотелось еще поболтать с Юрием, но вдруг голос из громкоговорителя объявил:

— Врача Голубева — к начальнику рудника.

Ого, о моем приезде уже знают, и я понадобился!

Юрий, несколько удивленный (к большому моему удовольствию), рассказал, как пройти в кабинет Савостьянова, и даже проводил меня.

Так я очутился в гуще событий, пока не совсем для меня понятных.

3

...Новые распоряжения, и вот мы, четверо, шагаем по подземному коридору. Садимся в электросани и куда-то мчимся. Затем снова идем пешком.

— Никогда не участвовал в подземных гонках, — бурчит Дорохов. Он чем-то недоволен.

Савостьянов решителен и строг. Облик его показывает, что ответственность он берет на себя.

Лансере тоже недоволен и даже разочарован.

Мы вошли в просторное помещение, где стояли три очень непохожих одна на другую машины. Одна напоминала большую бочку с бесчисленными обручами, снабженными зубьями разного размера и формы. В носовой части выдавались конусом огромные резцы со сверкающими гранями из сплава тверже алмаза. Я читал об этом сплаве в очерках о подземниках; авторы их обычно не забывали