Спасибо деду за победу [СИ] [Николай Владимирович Беляев] (fb2) читать постранично, страница - 2

зашпиленными стволами и полуспиленными упорами на личинах оружием уже не являются. Зачем провоцировать полицию? Именно поэтому же холостые патроны именовались исключительно «гвоздями».

— А сколько гвоздей дадут? — поинтересовался он.

— Обещали по коробке на трёху, по две на «свету», по автоматике пока не знаю, — бросил Лёха. — После построения и подписания тэ-бэ.

Коробка — это двадцать патронов. Двадцать патронов на трёхлинейку — очень неплохо. Те, у кого СВТ, значит, получат сорок…

Своей винтовки у Пашки не было, как, впрочем, и у большинства «рекрутов» — макетами вооружения обеспечивал клуб. Из всех присутствующих только у Лёхи и его зама Олега были свои СВТ — предметы зависти всех остальных. «Рекрутам», а их, считая Пашку, было двенадцать, достались трёхлинейки разной степени потрёпанности, многие были переделаны из выкопанных по болотам ржавых остатков и восстановлены умельцами. Акты эспертизы, подтверждающие, что это всего лишь макеты, не являющиеся оружием, лежали в Лёхиной полевой сумке.

Впрочем, Пашка всё равно отчасти гордился: обмундирование у него было не «клубным», а уже своим — обзавёлся за полтора года. Из остальных трое были в послевоенных штанах, похожих на «правильные» бриджи разве что при беглом взгляде, двое — в перешитых «вохровских» гимнастёрках, почти у всех на поясе висели послевоенные фляги с крупной резьбой на колпачке. На небольших местных мероприятиях это считалось «не комильфо», но на массовых фестивалях большинство подобных недочётов никого не интересовали. Да и что греха таить — кирзачи были современными абсолютно у всех, кроме тех же Лёхи и Олега. Но кто будет смотреть на рисунок на подошве? Массовость — наше всё.

Фестиваль набирал обороты. Кажется, только позавтракали — и вот уже на интерактивные площадки повалили зрители, поднялся гвалт, детишки лезли на «Тигр», кто-то презрительно фыркал в сторону лагеря реконструкторов американской армии, кто-то фотографировался с «немцами», два старика что-то обсуждали, показывая на Т-34…

А на пригорке, метрах в трёхстах, возвышались белокаменные фигуры мемориала защитникам Родины. Лёха смотрел на них, отгороженных стеной из танков с крестами, и в голове навязчиво крутилось читанное в интернете, язвительно-циничное:

История — штука тонкая, вспомнил Пашка строки из того же стишка. Ну ничего, ведь мы, реконструкторы, как раз и храним историю. Важное дело нам доверено…

Ближе к полудню трибуны уже были заполнены зрителями. Реконстукторы же потянулись на поле — занимать места на позициях. Траншеи откопаны по всем правилам, зигзагом, в несколько рядов, укреплены деревянными столбиками и горбылём. Тут же обосновались артиллеристы — несколько позиций, чуть дальше — командный пункт, в тылу еле видны бронеавтомобили, которые пойдут в контратаку…

На поле тут и там торчат отметки в виде зелёных пластиковых ёлочек — это обозначены закладки пиротехники, к которым ни в коем случае нельзя приближаться, пока они не сработают.

Солнце палило нещадно — становилось всё жарче, и Пашка добрым словом вспомнил Лёху, велевшего набрать воды. Многие в ожидании спрятались за кромку траншей, в тенёчек. Фляги пустели довольно быстро.

Голос диктора был еле слышен, и ориентироваться приходилось на команды, передаваемые по цепочке бойцов.

— Идут… Идут!

Вот и приземистые силуэты «ханомагов», за ними — цепь солдат в серовато-зеленой форме. Рукава закатаны — «немцам» сейчас гораздо жарче, у них мундиры суконные… Команда — и начинается винтовочная пальба, басовито рычит пулемёт на фланге.

— Залегли, пиротехника! — проносится по траншее. Ага, значит, сейчас будет имитация минометного обстрела. Зрителям сверху хорошо видно, как «немецкие» расчёты разворачивают свои шайтан-трубы… а вот отсюда не видать. А может, можно увидеть?

Пашка высунулся из траншеи аккурат в тот момент, когда сработала закладка.

Звуковой удар был не очень сильным, сверху сыпануло землёй… но парню показалось, будто его ударило мощной волной раскалённого воздуха.

Темно… Интересно, почему?

Пашка с трудом разлепил веки. Голова трещала так, словно вчера были выпиты литры спиртного с понижением градуса.

Лес. Он в лесу — потому и кажется, что темно, особенно после яркого солнца. Но… стоп? Что за лес, откуда? Что я тут делаю? И где все?

Парень с трудом приподнялся на локтях, поёрзав, опёрся спиной о какое-то дерево. Пошарил рукой — так, вот она, винтовка. Отлично, а то Лёха голову оторвёт. Каска… на месте. Тощий вещмешок — тут, за спиной. В левой руке зажаты три холостых «гвоздя» — ну правильно, он как раз собирался дозарядиться.

Контузило взрывом пиротехники? Наверное… Куда меня отволокли? И почему тут бросили? И где — «тут»? На территории фестиваля был перелесок,