Жажда [Алексей Шурыгин] (fb2) читать постранично, страница - 2

успел охладить свой пыл Семен. Он испугался, что не успеет добраться до кресла. Хотелось до последнего мгновения сохранить хладнокровие. Оружие никуда не убежит- оно его. И этого-то у него не отнять. Похолодев, Семен остановил тянувшийся к виску пистолет и поднялся с корточек.

Подойдя к креслу, Семен тяжело сел и ссутулился. Он чувствовал себя почти уютно в углу под прикрытием комода. Сердце билось ровно и дыхание было свободным. Только губы пересохли. Жаль, что не догадался напиться в чертовой ванной. Рукой подать было. А возвращаться туда нету сил. Лучше прочь от страстей. Вечно вот так боишься, что чего-то не успеешь. А потом оглянешься- и в самом деле что-то забыл, чего-то не успел. Вот они вопросы бытия полезли. Только куда их опять с собой тащить? Долой!

Прощайте, что ли. Кто знал. И кто еще узнает. Думали, нашли себе дурачка, болванчика, да? Вы просчитались. Помог случай, вот и спасибочки ему…

Семен поднял руку и прижал холодное дуло к виску. По бесстрастному лицу пробежала судорога. В самый последний момент сделалось боязно. Ведь будет очень больно. А если он не убьет себя, а только покалечит, и из-под него всю оставшуюся жизнь будут выносить судно? В ушах разлился отчаянный звон. Прочь!.. Указательный палец сдвинулся с мертвой точки. Выстрел раздался где-то совсем в противоположной стороне.

«Так быстро?» — растерянно и разочарованно подумал Семен, теряя сознание.

— Сеня, твою мать! — дверь, распахнутая настежь, хлопнулась о стену, и он понял две вещи: он до сих пор жив и, более того, даже не ранен. — Сеня! Сколько можно орать, я уже охрипла! Ты эта, слышь: я видала у тебя старый мамашкин фарфор с такими вот голозадыми ангелочками…

Тетя Надя, соседка из торцевой комнаты, вся колыхаясь, вкатилась в комнату и прямиком направилась к серванту с посудой.

— У меня времени нет. Ко мне ж директор наш обещался зайти!

Она присела, не переставая говорить. Спортивные штаны обтянули ее грандиозные ляжки. На волнистой от бигудей голове была повязана косынка.

— Ткну его жидовской носярой в свою конуру. Пусть подергает за свои ниточки, какие они у него там есть. А то срам один. Зрелая женщина ютится в конуре. Ей замуж уже вчера было пора, а она как крыса церковная.

Ее голос переливался подобно жидкости в сообщающихся сосудах. Было даже немного странного в том, как такая полная женщина способна на такое многообразие интонаций. Пухлые руки зашурудили в распахнутых глубинах серванта. Брякнули тарелки. Мельком тетя Надя глянула на Семена. Она всегда безошибочно угадывала, где находится собеседник.

— А ты чего туда забился? И не найти-то сразу. Ты тоже приходи. И плюнь на своих шоферюг. Знавала я этих соколов. Ты за них будешь подштаники стирать, а деньги получат они. Это тебе не бумажки марать, Ландаю-Лившиц ты доморощенный. А у меня с директором познакомишься, грузчиком тебя возьмет. Я Клаву подобью, будем за тебя вместе стоять. Ты паренек крепенький. Зато три лестницы прошел — и на работе! Это ведь кто такие чудеса науки видал? — Она загоготала.

— Спасибо, тетя Надя, — выдавил из себя Семен.

— Ты брось этих «теть-дядь». Не мальчик поди, — строго приказала она, нагромоздив на руках гору из посуды. — Сколько учить буду? Надя я для тебя. Чего ты из меня старуху делаешь?

— Прости, — тускло улыбнулся Семен.

— Бог подаст, — Надя тяжело поднялась и толстенной ногой в элегантном тапочке захлопнула дверцу серванта.

— Ты главное не робей. Приходи и бери жидовню за рога. Мы подсобим.

Она вышла из комнаты, другим универсальным движением ноги захлопнув дверь.

Теперь сердце Семена действительно зашлось в нервном тике. Рухнувшая рука болталась между ног.

Он мрачно посмотрел на облупившуюся штукатурку над дверью. Потом перевел взгляд на пыльную вентиляционную решетку, за которой вчера отыскал завернутый в маслянистую бумагу ТТ. Раньше, очень давно, в этой квартире селился НКВДист. Один в семи комнатах. Потом его, как водится, забрали, и здесь он больше не был замечен. Странно, на какой пожарный случай он прятал пистолет? А сорок (пятьдесят?) лет спустя решетка упала на голову Семену. Он поставил стул и нащупал в дыре жирный сверток, развернул и подумал: «Раз так, то это даже к лучшему.»

Пистолет снова медленно пополз к виску. Галстук неожиданно стиснул горло стальной удавкой, и Семен свободной рукой ослабил узел. Руку пронзила судорога. Но пальцы только сильнее стиснули рукоять. Семен задержал дыхание, как перед погружением в воду… Нет, не сейчас. Увидят, помешают. Только закрою дверь. Где же ключ? Может в замке?

Дверь отлетела в сторону во второй раз. Весело галдя, на колени Семену взобрались две девочки-близняшки и наперебой стали требовать показать книжку с картинками или поиграть с ними в бирюльки. Пистолет вывалился из рук и немыслимым образом отлетел за спину. Семен цыкнул зубом и вымученно заулыбался.

Следом вошла молодая мамаша и стала выпроваживать дочек в коридор.

— Дядя Семен занят, — приговаривала