В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
стоило говорить! Уйти вовремя, а в этом случае обязательно остаться!» Но всё в прошлом и до него не дотянуться. От таких мыслей повеяло безысходной тоской, как будто сквозняком дунуло в затылок. Прогоняя уныние — еще глоток хмельного напитка. Коньяк — дар солнца. Ты должен веселить. Вон за окном бабье лето — какая прелесть. Скоро заморосит, захолодает, потом заметет первым снегом и растает. Будет грязно, холодно и неуютно. А сейчас бабье лето отдает последнее тепло, словно жалея суетливых людей: «Берите, ловите теплые последние мгновения. Пользуйтесь моментом, пока не поздно».
Повинуясь этому зову, я раскрыл окно, впуская тепло в комнату. Вместе с дуновением ветерка в комнату влетел кусок паутины. «И почему её так много в теплые дни осени? Словно пауки сходят с ума и прядут, прядут, прядут. А может это только паучихи? Сучат, сучат лапками, плетя свадебные кружева. Спешат, словно женщины, которые не долюбили. Годы идут, идут. И надо успеть…» Тоска отпустила, освободив место грусти, сладковато-терпкой и невесомой, вызывающей из памяти неясные образы и даже звуки, созвучно которым послышалось тихое «ах». Где-то за спиной. Такое милое женское «ах», неуловимо знакомое. «Откуда? Бред! В доме никого нет.» Я обернулся — на кресле, вытянув ножки, сидела молодая женщина с моим (вторым) бокалом. Более изящной дамы я давненько не встречал — длинные пальцы, длинные лодыжки, худенькая, но не настолько, чтобы желание подменять жалостью. Прямое изумрудное платье на ней, с виду скромненькое, не по карману простой женщине. Доводилось видеть подобные в парижских магазинчиках. Прошел бы мимо, не заметил, если бы не ценники, пузырящиеся нулями.
Незнакомка полуприкрыв глаза, время от времени вдыхала аромат коньяка. Уйдя в свои воспоминания, она не замечала меня. Обидно? Нисколько! Пока женщина не видит мужчину, вуаль кокетства ей ни к чему и можно разглядеть её естественную. Что-то в её облике было знакомым. «Журнал? Телевидение? Не то… Овал лица, разрез губ, чуть приподнимающий их уголки…. Надо же!» Неизвестно откуда взявшаяся незнакомка напомнила мне первую любовь. Странно, память сохранила воспоминания о давнишних переживаниях, а по образу самой девушки как бы легонько прошлась ластиком. И вот, таинственная гостья оказалась схожей с ней.
Заметив мой взгляд, незнакомка смутилась: «Ах, извините», и мне вдруг показалось, что она готова исчезнуть, раствориться миражем. Не хотелось вновь оставаться одному, и я замахал рукой, предупреждая её не делать этого. «Совсем крышу порвало», — где-то далеко-далеко в сознании проворчала рассудительность. Женщина вгляделась в меня и неожиданно сказала:
— Нет, не похож.
— На кого не похож?
— Так, — Сделала неопределенный жест незнакомка, — На одного моего знакомого. Просто я обманулась. Всё как тогда: осень за окном, коньяк в бокале, на столе рукопись и в комнате запах дорогого трубочного табака. Он был писателем и тоже курил трубку.
Она улыбнулась ещё раз. Улыбки на её лице всякий раз были неповторимы: сначала блаженная, затем застенчивая и сейчас виноватая.
— Я сейчас исчезну, — Как бы извиняясь за беспокойство, сказала незнакомка.
— Погодите, — я вновь протянул навстречу руку, останавливая её бегство, — В доме никого нет. Побудьте со мной хоть Вы.
Я уже не помышлял о флирте. Загадка неизвестно откуда появившейся женщины, занимала меня сейчас больше. «Откуда она? Кто?»
— В каком-то роде, я тоже писатель, — Поспешил признаться я.
— Я так и подумала. Ты также грустишь, как он.
Такое признание обескуражило.
— Неужели? — Невольно вырвалось у меня.
— Да, когда он смотрел в окно, его всегда охватывала грусть, и мысли были примерно такие. Я чувствую это.
— Читаете мысли? Экстрасенс.
— Нет. Я — фея, фея печали. Я не читаю мысли, я чувствую настроение.
— ???
Она вновь улыбнулась:
— Вы, люди, смешные — верите в приметы, в домовых, а нас фей, считаете сказочными персонажами. Вы наделяете вещи душой, а богинь управляющих настроением, чувствами, не замечаете. Разве, что посчастливилось Амуру, о нем знают все. Хотя, почему-то его изображают пухлым юнцом со стрелами в руках. Это совсем не так.
— А как?
— По-разному. Тех, кто отвечает за любовь, много. Среди них есть и мужчины, и женщины. Они все разные. Есть среди них страстные, безумные, есть собственники и эгоисты, а попадаются и бессеребренники. Меня тоже готовили в их команду. Но феям печали надо было срочно помочь. Меня попросили, и я не смогла отказать. Тут я встретила его, моего писателя. Обычно мы не показывались людям, а к нему я приходила как к тебе. Он меня видел, говорил со мной. Я, молоденькая совсем, без ума влюбилась в него. А он, безответно тосковал по другой. Ах, как я завидовала ей. Мне хотелось, чтобы он полюбил меня как её, но даже в большом сердце нет места двум.
— Вам тоже ведома любовь? — Удивился я.
— В природе все подчинено ей. — Вновь улыбнулась она, — И мы не исключение. И так же как люди способны на
Последние комментарии
5 часов 57 минут назад
6 часов 11 минут назад
7 часов 19 минут назад
18 часов 37 минут назад
18 часов 55 минут назад
19 часов 19 минут назад