Америкэен-Сити [Олег Велесов] (fb2) читать постранично, страница - 3

вершинах и подбило снизу чёрными угольями наползающих сумерек. Красиво, чёрт побери. Вот так бы стоять, смотреть и ни о чём не думать: ни о хлебе насущном, ни о предупреждении мистера Паттерсона…

Гостиница «Меткий стрелок» представляла собой двухэтажное серое здание, вполне пригодное, чтобы в ней мог остановиться ковбой без претензий. У меня претензий не было, потому я смело толкнул дверь и вошёл внутрь. Молодой портье с усиками ala Zoppo встретил меня вежливой улыбкой, слишком натянутой, чтобы быть искренней. Я бросил седельные сумки на пол у стойки, порылся в кармане и достал серебряный доллар.

— Номер, — потребовал я. — С кроватью, чистым бельём и занавеской на окне, чтобы не просыпаться слишком рано. Знаете, я долго спал на земле у костра и теперь хочу хорошенько отдохнуть.

— Понимаю вас, — кивнул портье, открывая книгу посетителей. — Ваше имя?

Приезжая в новый город, я стараюсь не называть своего настоящего имени — уж очень много кривотолков оно начинает вызывать среди местного населения — поэтому брякнул первое пришедшее на ум:

— Адриано Челентано.

Портье записал и протянул ключ.

— Комната номер семь. Вверх по лестнице направо и до конца коридора.

Я положил на стойку ещё один доллар (такой щедрости я никогда себе не прощу) и, улыбнувшись так же вежливо, как и портье, сказал:

— Будьте столь любезны, отнесите мои вещи в номер. А я пойду нагуляю аппетит на сон грядущий.

Если искать неприятности, кои обещал мне мистер Паттерсон, то следует начинать сразу, не откладывая дело в долгий ящик. Я решил прогуляться до ближайшего салуна, выпить кружечку пива, послушать, о чём судачит народ и, может, самому вставить пару слов в разговоре. Одним словом, людей посмотреть и себя показать. Выйдя на улицу, я осмотрелся и направился к салуну, у коновязи которого больше всего стояло лошадей.

Я тут много рассказывал, какой строптивый характер у моей кобылы, какая она гадюка и проказница. В общем-то, я тоже не подарок. В штатах Вайоминг и Юта моё имя склоняли на разные лады, и часто не в самых лучших тонах. Я не задира, нет, и не бандит, и не скотокрад. Но я часто балансирую на грани закона и никогда не отказываюсь от драки, если таковая намечается. Мне очень хочется быть добрым и вежливым, но когда какой-нибудь самовлюблённый кретин, считающий себя пупком земли, начинает качать передо мной права, то у меня просто крышу сносит. Я уже не думаю о последствиях, а лишь о том, как надрать ему задницу. Именно по этой причине я долго на одном месте не задерживаюсь.

Более всего лошадей стояло возле салуна Гарри Потера. Я уже слышал это имя в связи с какими-то махинациями в Денвере. Не знаю, был ли он мошенником, но по части приготовления различных коктейлей равных ему не было. Просто волшебник какой-то. Я осторожно протиснулся к стойке, стараясь никого не задеть, и кивнул на бочонок с пивом. Толстый бармен молча наполнил кружку и профессиональным движением метнул её мне. Я взял кружку, ткнулся губами в высокую шапку пены и начал коситься по сторонам.

По образу жизни мне уже доводилось бывать в подобных заведениях, и могу сказать, что различий между ними мало. Все они похожи один на другой, словно единоутробные братья, разница заключается лишь в качестве виски, ибо попадались мне и такие, где подавали вовсе даже неплохие напитки. Посетителей было много, и значит, заведение пользовалось популярностью. Основу контингента составляли ковбои и мелкие фермеры, решившие после трудного рабочего дня отдохнуть за рюмочкой виски в компании себе подобных. Большинство из них к полуночи не сможет передвигаться самостоятельно, и в лучшем случае очнётся где-нибудь на сеновале или под столом, в худшем — на улице под забором. Света трёх больших ламп, окутанных табачным дымом, вполне хватало, чтобы разглядеть лица, но знакомых я не нашёл. Весьма странно, потому что на Западе миграционные подвижки людей постоянны, даже оседлые особи время от времени переезжают из города в город, дабы сменить обстановку. Не все, конечно, но бывает.

Я прислушался к разговорам, ведь именно за этим я сюда пришёл. Говорили обо всём: о коровах, о клеймах, о траве, о ценах на мясо, о предстоящем родео. Промелькнула пара фраз о некой мисс Белле Шют, о том какая она красавица и вообще девушка что надо. Ничего особенного в этих разговорах не было, и я подумал, что пора переходить в другой бар, как вдруг кто-то за моей спиной спросил:

— А это ещё что за фрукт? Я его в нашем огороде раньше не видел.

— Интересно, какой он на вкус?

Я медленно повернулся. Медленно, потому что побоялся расплескать пиво. Сначала я увидел два огромных соломенных сомбреро, потом две усмехающиеся мексиканские физиономии с чёрными пронзительными глазами, и, наконец, патронные ленты, крест накрест пересекающие тела этих мексиканцев.

— Осторожно, незнакомец, — услышал я торопливый шёпот бармена, — это братья Гомесы, Педро и Хулио.

Мне доводилось слышать эти имена. Оба ганфайтеры