Шаг вперед (СИ) [Nastyad87] (fb2) читать постранично, страница - 4

о Сириусе, и Джинни прекрасно понимала, что он ни за что не согласится продать его. Правда, Гарри был совсем не против ремонта, такого, какой понравится Джинни, однако, после пары неудачных попыток избавиться от портрета миссис Блэк и огромного, местами выжженного гобелена с родовым древом Сириуса (Гарри не сомневался, что они навечно останутся на своих местах благодаря сильной магии, как и многие другие предметы в доме), ей почему-то вовсе расхотелось этим заниматься. И вот, она ушла с головой в свою карьеру, а Гарри, за неимением лучшего, последовал её примеру, благо дел в Министерстве хватало. Он продолжал любить Джинни, радовался каждой встрече, как правило, непродолжительной. А она позволяла ему любить себя.

Рона Уизли мало интересовали переживания Гарри, и в отличие от последнего, он с радостью шёл на контакт с прессой. Проживший почти двадцать лет в тени своих старших братьев, красавицы-сестры, знаменитого друга Гарри Поттера — он наконец мог почувствовать собственную значимость. Рон любил говорить о себе и о собственной роли в победе над тёмными силами. Слава ударила ему по голове, печатные издания пестрили его интервью, в которых он, помимо всего прочего, расписывал какого труда ему стоило занять место погибшего Фреда, как тяжело приходилось первое время, ведь нужно было учиться общаться с покупателями, рекламировать товар, договариваться с поставщиками, и это на фоне апатии стоящего рядом Джорджа. Всякий раз Рон с удовольствием отмечал, что фактически был вынужден возглавить магазин и взвалить почти всю работу на себя. Ему казалось, что своими рассказами он способствует поддержанию интереса к «Всевозможным волшебным вредилкам», хотя, в гораздо большей степени, лишь тешил самолюбие. Его интервью вскоре многим надоели, но надо признать, находились и те, кто искренне сочувствовал молодому герою — мистеру Уизли. У Рона появились поклонницы, которые заходили в магазин лишь за тем, чтобы построить глазки хозяину и томно повздыхать.

Спустя год после появления в магазине Рона, Джордж стал потихоньку оживать: возникли новые идеи, мысли, планы. Братья заработали с удвоенной силой. Дела, меж тем, стабильно шли в гору, семья богатела.

Гарри старался часто видеться с другом, но из-за обоюдной занятости обоих времени на это оставалось всё меньше и меньше. Теперь они, в основном, встречались на семейных обедах у миссис Уизли, посвящённых Рождеству или Дню рождения кого-либо из членов семьи. Рон всегда появлялся в компании с Гермионой, ставшей сразу после Великой битвы его невестой. С Гарри он старался держаться как раньше, но всё же первый холодок отчуждения из-за чрезмерного бахвальства Рона успел возникнуть между ними, поэтому троица общалась исключительно на нейтральные темы. Рон втайне никак не мог взять в толк: отчего Гарри бежит от своей популярности и почему не пользуется блестящим положением Героя? И как, как можно было сломать надвое и кинуть в пропасть Бузинную палочку — самую могущественную и непобедимую?

Гарри же искренне не понимал: как можно так много говорить о себе любимом?

И только Гермиона в редкие минуты, когда они с Гарри оставались вдвоём, завела привычку подходить к нему, робко класть руки на плечи и неизменно повторять твёрдым голосом: «Ты нас спас, Гарри, ты ни в чём не виноват». Она, к неудовольствию своего жениха, заняла точно такую же позицию как и Гарри — никаких интервью и рассказов для прессы. Гермиона тоже служила в Министерстве — в Отделе регулирования и контроля за магическими существами, где со свойственным ей гигантским трудолюбием разрабатывала законы о защите эльфов-домовиков от многовекового рабства. Они с Гарри редко пересекались, несмотря на то, что почти ежедневно находились в одном и том же здании.

Спустя шесть лет успешной игры Джинни за «Холихедских Гарпий» случилось несчастье: во время поединка с болгарами в девушку на огромной скорости попал бладжер, пропущенный защитниками. Не удержавшись на метле, она сорвалась вниз и упала, сломав правую ногу и получив многочисленные ушибы. Очнувшись в больнице Святого Мунго, Джинни услышала неутешительный приговор врачей: несмотря на то, что ногу удастся восстановить, ей предстоит долгий период покоя и реабилитации. О возвращении в команду пока придётся забыть. Гарри, присутствующий при разговоре, с одной стороны, был очень расстроен случившимся, а с другой — как бы это ни было ужасно, обрадовался, что теперь Джинни будет рядом с ним и, возможно, наконец, задумается о доме и семье.

Поначалу всё и вправду было хорошо: он навещал больную каждый день, приносил цветы и подарки, справлялся о здоровье, но потом эта самая забота стала тяготить Джинни. А когда после выписки из больницы радостный Гарри привёз её в дом на площади Гриммо, она совсем приуныла. Теперь она, словно узница, должна была целыми днями сидеть в одиночестве в большом и неуютном доме, в то время как за окном