Прекраснейший текст! Не текст, а горький мёд. Лучшее, из того, что написал Михаил Евграфович. Литературный язык - чистое наслаждение. Жемчужина отечественной словесности. А прочесть эту книгу, нужно уже поживши. Будучи никак не моложе тридцати.
Школьникам эту книгу не "прожить". Не прочувствовать, как красива родная речь в этом романе.
Интереснейшая история в замечательном переводе. Можжевельник. Мрачный северный город, где всегда зябко и сыро. Маррон Шед, жалкий никудышный человек. Тварь дрожащая, что право имеет. Но... ему сочувствуешь и сопереживаешь его рефлексиям. Замечательный текст!
Первые два романа "Чёрной гвардии" - это жемчужины тёмной фэнтези. И лучше Шведова никто историю Каркуна не перевёл. А последующий "Чёрный отряд" - третья книга и т. д., в других переводах - просто ремесловщина без грана таланта. Оригинальный текст автора реально изуродовали поденщики. Сюжет тащит, но читать не очень. Лишь первые две читаются замечательно.
тонкий и звонкий, как новенькая монетка. На фоне тяжелой темной шторы, около которой она стояла, золотоволосая Сильвия в белом платье походила на валькирию. — Мне тоже так кажется. Да скажите же кто-нибудь Джин, отчего всем так весело.
— Пусть скажет тот, кто знает, — сказал Тим Слеймон, опускаясь на ближайший стул. — Я не мастер решать кроссворды, шахматные задачи и прочие головоломки.
— Скажи ей, Хэнк, — сказала Сильвия.
— Ну, хорошо. Прошу тишины! — Хэнк Аббот вышел на середину комнаты и встал лицом к Джин, а все остальные разбрелись по комнате. Пока все не утихли, он продолжал стоять с беззаботным видом, из-за которого Сильвия заметила однажды, что Хэнку совершенно незачем получать какую бы то ни было профессию, настолько он сам по себе хорош. Наконец Хэнк обвел взглядом всех собравшихся: элегантную миссис Чизолм в черном бархате, Сильвию, всю как бы вылепленную из золота и слоновой кости, Джин, будившую в сознании образ цветов и фимиама в пурпурных сумерках богов; он посмотрел на драматурга Питера, затем на громадного ирландца Тима Слеймона и на агрессивного финансиста Джейсона Осгуда, после чего взгляд его на мгновение задержался на докторе Марри Чеймберсе Риде, этом живом олицетворении университетского профессора.
— Кто бы он ни был, — медленно произнес Хэнк, — наш хозяин собрал исключительно интересную компанию. Здесь присутствуют восемь гостей, и ни один из них не принадлежит к той разновидности вечно хихикающих полудурков, встречи с которыми в светском обществе почти невозможно избежать. Должен сказать, что наш хозяин добился весьма приятных результатов в выборе гостей.
— Мы все знаем, Хэнк, что мы замечательные люди, — сказала Маргарет, аккуратно зажигая сигарету, — но что это было: торжественная речь или попытка объяснить Джин, почему мы так грубо обошлись с ней?
— Простите, если я вам наскучил, — невозмутимо сказал Хэнк. — Я думаю, однако, что нам все станет ясно, если мы попробуем детально рассмотреть ситуацию так, как я предлагаю это сделать.
Он оглядел комнату. Основными цветами ее интерьера были черный и серебристый: серебристые стены, разрисованные черными линиями, и черные шторы в серебристую елочку. Обставлена она была светлой модерновой мебелью с множеством углов, нахально торчавших во все стороны. В конце комнаты стоял черный радиоприемник с серебристыми ручками. Нарядно-элегантный вид комнаты раздражал, вызывая у гостей ощущение, что они недостаточно хорошо одеты для того, чтобы находиться в ней. Напротив радиоприемника были расположены раздвижные двери, которые вели в столовую, а слева от Хэнка была еще одна дверь с изображением серебристой Леды, глядящей на огромного черного лебедя; за этой дверью находилась спальня.
— Джин, — сказал Хэнк, — а как, собственно, ты здесь оказалась?
— Очень просто: вчера я получила поздравительную телеграмму с приглашением на эту вечеринку. Там была подпись: «Хозяин особняка».
— Вот именно. Самое странное во всей этой истории то, что здесь нет никакого хозяина. Здесь собрались одни только гости. Каждый из нас получил вчера телеграмму, в которой, насколько мы можем припомнить, был один и тот же текст. Сейчас как раз Великий пост, так что никто из нас не был особенно занят развлечениями и у всех нашлась возможность выбраться сюда. Каждый из нас слишком хорошо думает о себе, чтобы сомневаться в оценке своих достижений и гадать, с чем же его поздравляют. И вот так или иначе все мы здесь, а хозяин так и не появился.
— А что если это — вечеринка с розыгрышем? — засомневалась Джин. — Может быть, он явится в переодетом виде, свалится с потолка или поднимется сюда на кухонном лифте.
— Джин каталась в Голливуд, в Голливуд, в Голливуд, — пропел Джейсон Осгуд, размахивая в такт себе сигарой.
— Успокойся, — приказала ему Маргарет, легонько шлепнув его по щекам веером. — Видите ли, Джин, каждый пришел сюда в полной уверенности, что его пригласил кто-то из остальных гостей. Мы с Джейсоном пришли первыми. Мы встретились внизу и вместе поднялись сюда. Я считала, что мне телеграмму прислал доктор Рид.
— Вот забавно, — воскликнула Джин. — Ну и с каким же достижением вас можно поздравить?
Маргарет взглянула через всю комнату на Тима и вежливо улыбнулась. Не зря на протяжении всех двадцати лет своего замужества она совершенствовала умение никогда не смущаться.
— Всего лишь с одной маленькой глупостью, иллюстрирующей мысль Хэнка насчет огромного самомнения.
Тим пристально смотрел на Маргарет, прищурив свои проницательные глаза, а Сильвия глядела на нее с деланным вниманием, как обычно смотрят на собеседника, когда слушают его исключительно из вежливости, не обращая ни малейшего внимания на то, что он говорит, однако Маргарет бодрым голосом продолжала:
— После того, как все собрались — все, кроме вас, — мы обменялись мнениями по поводу нынешней вечеринки, и тут обнаружилось,
Последние комментарии
8 часов 8 минут назад
18 часов 27 минут назад
1 день 6 часов назад
1 день 14 часов назад
1 день 15 часов назад
1 день 16 часов назад