Скатерть на траве [Олег Шмелев] (fb2) читать постранично, страница - 2

переоденешься? Не хочешь купаться?

Он отмахнулся:

- У меня плавок нет. Не захватил.

- Можно и без ничего, девочки не возражают, - так она пошутила и сама засмеялась.

Слава бросил на нее короткий взгляд, который можно было расшифровать так: "Эх ты, Манюня! Зачем пошлить?" Но она не расшифровала, она еще раз пошутила:

- А ты возьми у Володи, у него запасные есть. - И рассмеялась еще пуще. Она подразумевала совершенно несоразмеримые габариты Славы и толстого Володи.

- Дура, чего ты ржешь? Я ему и дам, у меня японские, безразмерные, сжимаются, - сказал Володя.

Она опять не рассердилась, а сидевший рядом с нею мужчина, которому полагалось бы рассердиться, казалось, ничего не слышал. Вообще он как бы отсутствовал, на лице его блуждала некая рассеянная улыбка, словно он вспоминал о чем-то приятном. Но на самом деле он был просто пьян, гораздо пьянее всех остальных. По сравнению с Вилем и Володей он выглядел человеком нормального телосложения, но имел тот существенный недостаток, что ему можно было дать все шестьдесят.

Слава, располагавшийся по левую от пьяного руку, негромко посоветовал ему:

-Ты бы, Александр Антоныч, окунулся. Освежает. - И повернулся к Володе. Машка дело брякнула, дай попробую.

Они с Володей пошли к машинам, и минуты три спустя Слава явился пред ясными прекрасными очами молодых женщин в пестрых плавках. Он был весь обвит выпуклыми жгутами-мускулами и строен.

- Ах! - как бы удивляясь, воскликнула Манюня - Маша и больше ничего не сказала, только вздохнула.

И в лад ей вздохнуло в воздухе, и лес встряхнул в своих кудрях взрослых птиц и взъерошенных птенцов.

Но Слава не обратил на это никакого внимания. Он громко сказал:

- Еще по одной - и купаться! - Видно было, что он здесь законодатель.

Слава сел на свое место, по левую руку от Александра Антоновича, и спросил тихо, для него одного:

- С тебя еще не съехало?

Тот отрицательно покрутил головой, по-прежнему неопределенно усмехаясь.

Дальше Слава говорил словно чревовещатель - у него даже губы не двигались:

- Глупо. Что будет с Леной?

Александр Антонович поглядел на него с таким наклоном головы, будто у него болела шея, и впервые вымолвил несколько слов кряду:

- Конфискация? У тебя еще много есть.

- Но не будет, если ты не очухаешься, - зло ответил Слава.

Тут в их беседу вмешалась Маша-Манюня, как видно, все-таки слышавшая тихий разговор:

- Давайте, мальчики, конфискуем у Нинки "Наполеона". - Она показала пальцем на более яркую блондинку, перед которой стояла большая черная бутылка коньяка.

- Машка, ты уже хороша, - лениво возразил Слава. - Не выступай.

- Подумаешь, конфискация! - Она пожала плечиком. - У Видя дома этих пузатых бутылок - в кегли играть можно.

Рыжий Володя крикнул своим грубоватым баритоном:

- Купаться, черт вас побрал! - И нежно добавил для своей яркой темноволосой соседки: - Пойдем, Танюша?

Слава, закурив сигарету, молвил:

- Землянички поискать, что ли? - И медленно побрел в глубь орешника, огибая стоявшие на поляне автомобили.

Все встали. Манюня взяла безразличного Александра Антоновича под руку и повела его по тропинке вправо - тропинка эта, как и остальные, выводила к реке, но чуть дальше, метров за сто.

Виль рядом с Ниной и Володя в обнимку с Танюшей пошли прямо.

Они спустились- на узкий песчаный пляж. Володя поболтал ногой в воде и закричал:

- 0-го-го-го-го!

- Ты что, дурной? - возмутилась Танюша,

- А ты сама попробуй.

Она окунула в воду руку.

- Правда, как лед.

Они не удивились, что вода холодная, хотя жара стояла, пожалуй, градусов под тридцать. Все в городе знали, что Маленькая река рождается из ключей и вода в ней всегда намного холоднее, чем в Большой. Весна этим годом выдалась поздняя, и понятно, что Маленькая еще не успела прогреться. Четверо вернулись к скатерти-самобранке и продолжили застолье. Никто не заметил, сколько прошло времени - может, минут двадцать, - но вдруг с той стороны, куда удалились Александр Антонович и Манюня, донесся громкий вскрик. Они прислушались, но всё было тихо.

А еще минуты через две на тропинке появилась Манюня. Она была растеряна и дышала тяжело.

- Скорей, там Саша... - охрипшим голосом сказала она, подходя. - Ему плохо.

Вскочивший Виль потряс ее за плечи.

- Что с ним?

- Не знаю. Упал и не дышит, - ответила Манюня.

- Где он?

- Там, на пляже, у воды! - Ноги у Манюни неожиданно подкосились, и она мягко шлепнулась на траву.

- Черт, нажрется всегда как свинья, - в сердцах сказал Виль и с раздражением обернулся к Нине и Танюше: - Да помогите же вы ей!

Нина виновато развела руками:

- А что мы должны делать?

Но Танюша оказалась находчивее. Взяв из-под куста бутылку "Боржоми" и умело открыв ее, она прямо из горлышка облила лицо Манюни. Та села. на траве и долго терла глаза, тихо постанывая.

- Идти можешь? - спросил у нее Володя.

- Могу-у-у, - простонала Манюня.

- А где Славка? - не обращаясь ни к кому в отдельности, спросил Виль.

И, словно услышав его вопрос, на поляне, где стояли автомобили, появился Слава.