Космо-Натка [Всеволод Зиновьевич Нестайко] (fb2) читать постранично, страница - 5

космоса — наши советские космонавты.

Натка тоже радовалась и гордилась.

Однажды она проходила мимо бетономешалки, которая осталась после строительства соседнего дома, и услышала тихий разговор. В бетономешалке сидели Котька и его долговязый друг Борис.

— Когда мы вырастем, межпланетные полеты будут все равно, что сейчас троллейбус, это факт, — убедительно говорил Котька.

— И ты думаешь, всех возьмут, — отмахивался Борис. — Дудки! Все-таки это тебе не троллейбус. Ты же видел, как тренировался Титов, как его испытывали на разных штуковинах, проверяли все на свете.

— Конечно, здоровье должно быть стопроцентное. И подготовка – будь здоров... Это факт.

Вероятно, ребята только посмотрели документальный фильм о Германе Титове «Снова к звездам» и делились впечатлениями. Натка как раз вчера тоже его смотрела.

«Похоже, они воображают, что бетономешалка — это ракета», — презрительно подумала Натка.

— Знаешь что, — тихо и как-то неуверенно произнес Котька. — А что, если уже сейчас начать готовиться?..

На мгновение повисла тишина.

— А что? Через каких-нибудь десять лет знаешь, какие мы будем! — восхищенно воскликнул Борис.

— Все комиссии рты раскроют.

— Конечно, никто ж не подумает, что люди с детства тренировались.

— Вот было бы здорово! Тогда все шансы за нас...

— Правда, сложное это дело — подготовка. Вот скажи — есть у нас хотя бы тренажер какой — ну хоть тот, что одновременно в разные стороны крутится?

— Черта лысого у нас есть, а не тренажер.

— Или испытание тишиной — камера нужна специальная. Или — невесомость. Это, пожалуй, самое главное.

— И все-таки надо попробовать. Это же предварительная подготовка. Можно самим организовать и невесомость, и тишину, и... это самое... в разные стороны.

Тут Натке попал в нос цемент, и она неожиданно громко чихнула.

Мигом, словно чертики на пружинках, из бетономешалки показались две головы.

Шеи вытянутые, глаза выпученные — ну точь-в-точь птенцы из гнезда. Несколько секунд они молчали, потом раскрыли свои клювы и... Натке пришлось заткнуть уши и показать, что бегает она не хуже ребят.

Целый день Натка не находила себе места. Вот это да! Вот это новость! Котька с Борькой готовятся в космонавты!

Натка чесала затылок... Борька упрямый, Котька еще упрямее. Это всем известно. Они оглохнут от тишины, лопнут от невесомости, но подготовятся. Подготовятся и полетят в космос. И побывают на далеких неизвестных планетах. И вернутся на землю героями. Их встретят, как Гагарина и Титова. Выпустят почтовые марки, открытки с их фотографиями. А Натка будет самой обычной скучной бухгалтершей, как Нина Абрамовна из восемнадцатой квартиры. О-о-о! Этого невозможно было перенести! Ну почему на свете такая несправедливость? Почему в космос летают только одни мужчины, то есть бывшие мальчишки? Почему? Почему?

Натка пыталась сама себя успокоить: «А Лайка? А Белка и Стрелка? А Чернушка, в конце концов? Они были... Во всяком случае, они были не чел... не мужского рода».

Но выходило как-то не очень убедительно.

Шли дни...

Да, Котька с Борисом были действительно упрямые люди. Натка, скорчившись, сидела за бочкой возле сарая и смотрела в щель. Там, в сарае, на дровах спинами друг к другу уже четвертый час, заткнув пальцами уши, сидели в темноте Котька и Борис.

Натка успела приготовить уроки, пообедать, покататься на Милочкином велосипеде, а они все сидели.

Это называлось испытание тишиной.

Ведь там, в небе, абсолютное космическое безмолвие, и к этому космонавтам надо было себя приучать. Там не дребезжит трамвай, не чирикают воробьи, не ругается усатый дворник дядя Степа, которому наплевать на тишину, потому что он пьяница, и его все равно не возьмут в космос.

Натке уже надоело смотреть в щель, болел глаз, а они все сидели.

И вдруг послышался грохот — рассыпались поленья, и Котька закричал противным голосом.

Оказывается, космонавт Борька заснув, свалился с дров.

Дверь сарая распахнулась. Из нее, почесывая ушибленный бок, вышел заспанный Борис, а за ним, пошатываясь, измученный тишиной Котька.

У обоих был вид несчастный и жалкий. Казалось, Натке сейчас бы только радоваться и хихикать, но у нее не получалось. Ей почему-то было жалко Котьку и хотелось вместе с ним ругать негодяя Борьку, так коварно заснувшего во время испытаний.

На следующий день Натка сидела в шкафу среди одежды и, обвязав голову маминой юбкой, дышала нафталином. В сарай идти она побоялась — там водились крысы. А в космосе крысы не водятся, и привыкать к ним не обязательно. Испытание тишиной ей даже понравилось: скучно, но не страшно нисколечко — терпеть можно. Тьфу, слабак Борька не выдержал!

Тем временем