Мечебоец (СИ) [Кирилл Юрьевич Шарапов] (fb2) читать постранично, страница - 6

дальше навстречу солнцу и дождю, можно открыть трактир и жить, не зная забот, тихо и спокойно, как отец, а можно до конца дней выбирать дороги и ехать в новые места. Собрав монеты, Слав ссыпал их в один из опустевших кошелей и надел его на шею.

— Пора трогаться, — сказал он лошади, вешая обратно мешки и взлетая в седло. — Мы будем выбирать самые интересные дороги. А если выбор будет слишком мал, проложим новые. — И слегка сжав коленями бока лошади, Слав въехал под своды леса.

Дорога была достаточно хорошей, по ней часто ходили купеческие караваны. Ради их безопасности согнанные князем вольные землепашцы и холопы вырубили лес по краям, ограждая купцов от внезапного нападения мелких шаек, а от крупных спасало только крепкая рука и большая охрана. Князья нередко требовали плату за безопасное пересечение своих владений и держали под своим контролем несколько мелких шаек, чтобы купцы охотней платили. А вот с крупными, на подобие Демидовой, они не церемонились. Тех из разбойников, кто не умирал в бою во время облавы, вешали на перекрестках и в крупных весях, как устрашение для желающих заняться легкой наживой.

Слав ехал, вертя головой во все стороны, но вокруг было тихо и спокойно: пели птицы, муравьи тащили добычу в муравейник, где-то квакали жабы — лес жил своей обычной жизнью. К вечеру, когда одни обитатели ложились спать, а другие наоборот просыпались, Слав решил, что пора делать привал. Ночью ездить небезопасно, грабители обычно в это время не промышляют, а вот ночные хищники и нежить могут осложнить жизнь до такой степени, что к утру остаются только кости. Зато они не любят огня, а значит, костер, разложенный на поляне, будет очень кстати.

Огонь уже весело полыхал, а Слав наслаждался остатками копченой рыбы с хлебом и пирогами с незнакомыми ягодами, когда недалеко от него раздался волчий тоскливый вой, собирающий стаю. Слав слегка поежился, это не первая ночевка в лесу, но с волками сталкиваться не приходилось. Он заерзал и, обнажив меч, на всякий случай положил его к себе на колени. А вой все звал и звал, протяжный, одинокий, тоскливый. Через минуту ему отозвался еще один волчий голос, затем еще. Под такую музыку кусок в горло не лез, и Слав убрал остатки рыбы и хлеба обратно в мешок. А заодно подвел лошадь поближе к костру. Видимо, она лучше своего хозяина понимала волчий вой и уже тряслась от страха. Слав скосил глаза на две больших сухих валежины. «Должно хватить на всю ночь», — подумал он. Ухватив покрепче рукоять меча, парень развернулся спиной к костру, чтобы пламя не слепило глаза, за спиной огонь, а значит оттуда не нападут.

В кустах, росших на краю поляны, шевельнулась ветка, потом еще одна правее первого места. Затем раздался тоскливый вой, словно обладатель был чем-то расстроен. Ему ответили не меньше десятка голосов с разных сторон. Волки окружили поляну, их старый седой вожак наконец-то покинул сумрак леса и уселся на краю света метрах в семи от костра. Изредка всполохи огня озаряли могучую фигуру старого волка. Он был седым, таким же белым, как и Слав, глаза огромные, как две медные тарелки, неотрывно следили за человеком. Иногда он тоскливо выл, глядя на костер, но к огню не торопился.

— Чего тебе надо, серый? — неожиданно для себя спросил Слав.

Волк понимающе оскалился и взвыл.

— Извини, — продолжил Слав разговор, — но на ужин я к тебе вряд ли попаду. Поискал бы ты себе добычу попроще, лося или оленя, я тебе не по зубам.

Волк снова оскалился, словно говоря: «Ты в лесу, а не за крепкой оградой. Огонь рано или поздно погаснет, и мы тебя съедим».

— Не выйдет, — оскалившись не хуже волка, сказал Слав. — Дров мне до утра хватит, а на рассвете вы уйдете обратно к своим норам. Так что, иди себе с миром, найди лося понежнее или самку оленя, а ко мне не лезь.

Волк все скалился, но приближаться не решался. Слав поднялся и лениво потянулся, не выпуская вожака из поля зрения, шагнул к костру и подбросил в огонь еще сучьев, затем подошел к лошади и снял с седла налуч с подаренным Скилом луком и тул со стрелами. Достав оружие, натянул тетиву из шелковой нитки и наложил стрелу.

— Уходи, серый, — сказал Слав, — я не твоя добыча.

Волк неотрывно смотрел на мощное оружие, словно узнавая его. Видать, не один раз в него стреляли стрелой с острым стальным наконечником. Затем протяжно и с тоскою завыл, развернулся и одним прыжком исчез в лесу.

— Вот и хорошо, — сказал Слав ему в след и снял тетиву, вернув лук в налуч, а стрелу в берестяной тул. — Ты все правильно решил, вожак, а то немногие из твоих волков и волчиц дожили бы до утра.

Слав снова достал рыбу и хлеб и сел к костру. Волчий вой раздавался уже на приличном расстоянии и перестал трепать нервы седого парня.

— Можно мне погреться у твоего костра? — раздался за спиной мальчишеский голос.

Слав резко обернулся, на краю круга стоял мальчик лет восьми и жадно смотрел на остатки хлеба и рыбы в руках Слава.

— Ну подойди, — уклончиво и не приглашая, сказал Слав, указывая