В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
нами?
Я виновато развела руками.
— Господь с вами. Завтра защита!
— Как знаешь… — переглянулись они и исчезли.
…Защита в двенадцать часов, а Городецкие улетают в десять. С пяти утра я брожу по квартире, голова разламывается… Наглоталась элениума еще с вечера, а сна ни в одном глазу.
Что делает сейчас Вера? В полдень, когда начнется защита, Городецкие будут в Вене… Господи, как холодно! Меня знобит.
Я накидываю на плечи пальто и включаю магнитофон. Записала вчера свою речь на пленку, да не успела прослушать. Раздается чужой, ломкий и неприятный голос. «…Отечественные работы в области структуры слабых почв далеко опережают аналогичные исследования за рубежом. Такие ученые, как…» Я с отвращением смахиваю магнитофон со стола. Пленка сорвалась, шипит, сворачивается в змеиный клубок.
Вот они выходят из самолета в Вене. Чужой аэропорт, чужая страна. Господи! Я прижимаюсь головой к окошку. За окном серый ленинградский рассвет, моросит дождь, деревья уже почти голые, желтые листья прилипли к мокрому тротуару.
Из спальни выходит мама. Видно, ей тоже не спится.
— Нина, ты поедешь в аэропорт?
Я мотаю головой.
— И что вы все пристали ко мне? — вдруг срываюсь на крик. — Ты что, забыла, сегодня защита!
Мама не отвечает, молча скрывается в своей комнате.
Скорее бы кончился этот день. Скорее бы наступило завтра. Я достаю с полки атлас мира. Вена совсем близко…
Я мечусь по комнате в поисках свитера, натягиваю брюки и вылетаю на улицу. Мимо дома, словно ожидая меня, медленно проезжает такси.
Мы несемся по тихим, спящим улицам. Господи, задержи их! Сделай так, чтобы я их еще застала! Если я их увижу, если я их застану, все пойдет по-другому.
Машина вылетает на проспект Науки. Первые признаки жизни: хмурая толпа ждет открытия универмага, к трамвайным остановкам стекаются людские ручейки. Мы ныряем в узкий проезд между кинотеатром «Современник» и шашлычной. Вот и улица Верности, вот и Верин дом.
…Квартира Городецких открыта. На полу валяются веревки, газеты, детские книжки. В кухне — горы грязной посуды. Два разбитых горшка с кактусами, на стене — Илюшин милитаристский рисунок: синий танк преследует взлетающий самолет. В мастерской банки с высохшей краской, и всюду, на месте Левиных картин, — невыцветшие квадраты на обоях.
Я обхожу квартиру, держась за стены, как слепая. Трогаю пустые стеллажи, продавленный диван, поправляю на лампе съехавший абажур.
Вот и все.
Из квартиры выхожу на цыпочках, как после похорон. Тихо затворяю за собой дверь и пешком спускаюсь с девятого этажа.
Город ожил, кругом снуют, спешат люди. Дождь кончился, небо посветлело и прямо надо мной перечеркнуто белым, уже расплывающимся следом реактивного самолета. Я бреду по широкой улице Верности. Потом сворачиваю на еще более безликий и широкий проспект, потом еще… Я никогда здесь раньше не бывала. Неужели это Ленинград?
Я сажусь на скамейку около автобусной остановки. Рядом очкастый студент изучает «Историю КПСС». Автобуса нет и, наверное, никогда не будет. Студент отрывается от книжки и пристально смотрит на меня.
— Простите, вам плохо?
— Да нет, просто заблудилась. Не знаете, где стоянка такси?
— Направо за углом, рядом.
На стоянке единственный зеленый огонек. Я сажусь рядом с шофером. Машина почему-то не трогается с места.
— Ну что, так и будем стоять? — слышу голос, — в который раз спрашиваю, куда едем?
— Извините, Мойка, 82. Я задержусь там ненадолго, а потом… в Университет, в главное здание, «Двенадцать Коллегий».
Справка дана Людмиле Штерн в том, что она, действительно, родилась в Ленинграде на улице Достоевского.
Окончила Горный Институт.
Кандидат геолого-минералогических наук.
В настоящее время проживает в СПИ. Публиковалась в Новом Русском Слове, в журнале «Время и мы», в альманахе «Часть речи».
Её повесть «Двенадцать Коллегий» передавалась по Би-Би-Си на Советский Союз.
Дана для представления по месту жительства.
Примечания
1
Эдмон Ростан. «Сирано де Бержерак». Перевод Т. Л. Щепкиной-Куперник.
(обратно)
Последние комментарии
10 часов 41 минут назад
10 часов 55 минут назад
12 часов 3 минут назад
23 часов 21 минут назад
23 часов 39 минут назад
1 день 3 минут назад