Росстань Таэраны [Тимофей Николаевич Печёрин] (fb2) читать постранично, страница - 37

на протяжении всей ночи. Сперва под стенами замка, затем во дворе, и наконец в одной из уцелевших башен. Где ему довелось схватиться сразу с тремя противниками. И победить… пускай и не без использования чар. Благо, Рассеивающий Скипетр к сражению так и не поспел.

К утру все было кончено. Владетеля Вестфильда и членов его семьи повесили во внутреннем дворе. Как ни умоляла о пощаде супруга владетеля, захватчики были непреклонны. Проливший кровь Перворожденного должен был умереть. А оной пролиться успело уже немало — и при штурме, и с начала войны. Потому, овладев замком, эльфы не взяли ни единого пленника. Не делая различий между воинами и мирной прислугой.

И во дворе же, среди трупов и каменных обломков, войско было выстроено уже по окончании битвы. К нему, взойдя на широкое крыльцо донжона, обратился сам король Сириний.

— Перворожденные! Славные воины! — воскликнул он, — достойные сыны благородных родов и дети Золотого Леса. Сегодня мы все одержали славную победу над наглыми захватчиками. Над дикарями, столетия назад согнавшими нас с наших земель…

Король говорил, а Леандор поймал себя на том, что едва узнает отца. Сказалась здесь перемена и в облике самого Сириния — последствия Зова Тьмы… да и войны, видно, тоже. Король осунулся, лицо его покрылось морщинами, а голос, некогда звучавший твердо, теперь едва заметно, но подрагивал. Дребезжал.

Но главное: принц не чувствовал в Сиринии родную кровь. В короле он видел правителя, полководца — кого угодно, но только не любящего родителя. И подумал невзначай, что едва ли его величество хоть недолго оплакивал незадачливого сына.

«Право у тебя есть только на успех», — вспомнил Леандор те слова, которыми напутствовал его отец. Тем самым более чем прозрачно намекнув: наследник-неудачник ему без надобности.

— …да, мы только в начале пути, — все говорил и говорил король, — еще много битв предстоит нам, прежде чем мы очистим Хвиэль от вонючих рхаванов. Но все равно… пусть сегодняшнее событие послужит уроком всем народам, обитающим на землях Таэраны. Древний клинок Перворожденных не заржавел и не погнулся. Древний клинок Перворожденных поднялся вновь. Он снова блистает в лучах солнца… и он остер как никогда!

Последние его слова потонули в нестройном, но громогласном хоре эльфийских воинов. Когда же хор затих, из строя неожиданно вышел немолодой эльф. И широким шагом направился прямиком к крыльцу. Длинные рыжие волосы, суровое лицо и одеяния цвета сочной листвы выдавали в нем выходца из Дорбонара. Если вообще не члена Лесного Братства.

— Ваше величество, — произнес он сухо, — и все, здесь собравшиеся. Мне жаль омрачать этот миг… нашего торжества. Но мой долг, верность Перворожденному Народу и его обычаям не оставляют мне выбора.

Немного переведя дух, Лесной Эльф продолжил, возвысив голос. Тот звучал теперь как рык хищного зверя:

— От имени Лесного Братства, клянясь перед королем и Лесным Хозяином, я, Гелеворн, говорю вам: в рядах нашего славного воинства оказался враг… страшнее, чем даже рхаваны. Потому как рожден был эльфом… более того, наследником престола Хвиэля и Дорбонара!

Тревожно нахмурился король. Воины в строю вполголоса переговаривались. А Гелеворн едва ли не срывался на крик:

— Он родился сыном короля, но втоптал в грязь его честь. Он якшался с рхаванами… и даже с презренными хтониками — и потому недостоин зваться Перворожденным. Но главное: он, рожденный эльфом, был отмеченным Хаосом. Превращен в безвольное орудие силы, стремящейся разрушить весь мир!

Наши чародеи и провидицы не ошибаются. Продолжая притворяться эльфом, это существо погубит нас всех. А прежде посеет смуту и раздоры в наших рядах. Поэтому я… от имени всего Лесного Братства вызываю его на поединок. Выходи… если у тебя осталась хоть капля чести!

Последние фразы Гелеворн произнес, простирая руку к строю. После чего добавил, обращаясь, скорее, к королю:

— В случае же отказа… Лесное Братство считает недостойным себя сражаться в одних рядах с этим существом. И сегодня же вернется в Дорбонар.

Тревожно гомонящий строй затих. Замолчал и предводитель Лесного Братства. А затем слово взял сам Сириний Первый:

— Леандор, — произнес он усталым голосом, — если ты слышишь меня… Ты уже подвел наш народ… один раз. И подвести его вновь я тебе не позволю. Особенно теперь, когда Перворожденные как никогда близки к победе.

— Не волнуйтесь… ваше величество, — выкрикнул, выходя из строя, тот, кто родился принцем, — Гелеворн… я принимаю вызов.

И он отсалютовал королю мечом.

Затем произошло то, чего менее всего ожидали и Леандор, и Сириний, и наверняка все остальные. Следом за отверженным сыном короля строй покинул князь Квендарон. И встал рядом с Леандором — прямо напротив крыльца.

— Смотрю, здесь заговорили о чести, — начал князь с ноткой нахальства, — что ж, посмею заметить, что не одному лишь Гелеворну известно это понятие.

— Квендарон Изменник, — узнав его,