Пик Жилина [Александр Геннадьевич Щёголев] (fb2) читать постранично, страница - 3

громадный, такой же жуткий, как и были. Где ваша знаменитая клетчатая рубашка?

— Привет, — откликнулся я. — Рубашку я не надел, потому что прибыл инкогнито. Мы что, знакомы?

— Это я вас вызвал.

— Вот как? — я вежливо удивился. — А я, наоборот, никого не вызывал. Вы, надо полагать, гид? Обслуживаете туристов?

— Я всех обслуживаю, даже тех, кто об этом не просит.

— Нетрадиционный подход. Но мне, большое спасибо, провожатые не нужны. Только не обижайтесь. Еще раз спасибо.

Я поднял с земли чемодан, решая, куда двинуться. Собеседник меня не заинтересовал, как бы обидно ему ни было. Что-то знакомое и вправду чудилось в его простоватом лице, что-то крепко забытое, какие-то запахи, голоса, и теснота, и жара, и холод, но прошлая жизнь давно уже не вызывала во мне никаких чувств, кроме досады. Никаких чувств. Пробудить мое любопытство способно было одно лишь будущее и, в некоторой степени, настоящее.

Сразу отправиться к Дим Димычу, в Строгий Дом, размышлял я, и исполнить то, ради чего, собственно, весь сыр— бор... Или начать следовало с другого? Можно было пойти в отель и попытаться разыскать кого-нибудь из наших. Можно было с ходу, не сходя с этого места, позвонить местным, тому же Анджею Горбовски. Или усесться вот здесь, под тентом крохотного уличного ресторанчика, и позавтракать, жуя вместе с вегетарианским шницелем столь же нелепые воспоминания? Больше всего мне хотелось стряхнуть внезапно возникшую блажь, вернуться в здание вокзала и уехать обратно.

— Не хотите отойти? — предложил незнакомец, обогнув меня сбоку. Незнакомый знакомец. Почему-то он был еще здесь, никуда он не делся, настырный малый.

— Зачем?

— На нас смотрят.

На нас действительно смотрели, я и сам это уже заметил. Вернее, заметил не я, а тот мнительный и крайне неприятный во всех отношениях человечек, который поселился в моей голове как раз со времен славного боевого прошлого. Уличный ресторан, рядом с которым я остановился, не был пуст. Под широким полотняным навесом возле входа, почти касаясь затылком зеркальной витрины, сидел единственный клиент. Это была пожилая дама. Симпатичная такая старушка, крохотная, но довольно пышных форм, в вязаной панаме кораллового цвета, прикрывающей жидкие седые кудри, в льняных брючках и парусиновых туфлях. Дама потягивала что-то безалкогольное и делала вид, будто не нужны мы ей вовсе. Кого она хотела обмануть? Человечка, прогрызшего дырки в моей голове?

Чистейшая паранойя. Профессиональная болезнь всех бывших агентов, ушедших на пенсию писать мемуары. Цыц, шуганул я человечка, пошел вон... И мы с ним пошли по аллее, в сторону второго точно такого же ресторанчика, размещавшегося метрах в двадцати от первого.

Знакомый незнакомец зашагал рядом.

— Я не гид, Ваня, — застенчиво сообщил он. — Вы, наверное, не поняли. Это ведь я во всем виноват.

— В чем?

— Хотя бы в том, что вы приехали в эту страну. Это я вас сюда вызвал.

Я приостановился. Сумасшедший? Или они здесь так развлекаются?

— Разумеется, — приветливо кивнул я ему. — Все в порядке, дружок, я же не против.

Он избегал моего взгляда.

— Смеетесь, Ваня. Правильно, я бы тоже на вашем месте смеялся. Жаль, что у нас почти не осталось времени поговорить... — Собеседник внезапно прервался и остро взглянул вверх. — Они прилетят на вертолете, — он показал пальцем. — Оттуда.

— Вертолет тоже вы вызвали?

— Нет, вертолет вызвали те, кто нас сейчас подслушивает.

Ого, подумал я. Еще и мания преследования. Забавно началось утро, нельзя не признать. Впрочем, этому человеку, вероятно, нужна помощь, а я тут шутки шучу вместо того, чтобы снять с пояса радиофон и срочно позвать более компетентных собеседников... На всякий случай я переложил чемодан из правой руки в левую. Правая у меня ударная.

— Да вы не волнуйтесь, — сказал он, — все кончится хорошо. Запомните, пожалуйста, главное. То, что предназначено для вас, находится в камере хранения. Пароль ячейки совпадает с названием бара, в котором мы с вами когда-то познакомились, а номер ячейки — это номер в гостинице, куда вы меня тем же вечером отправили. Ну как, припоминаете что-нибудь? Только не произносите, пожалуйста, ничего вслух.

Ничего я не припоминал, хотя его лицо и было мне знакомо. Если человек с тобой здоровается, а ты не можешь понять, кто он такой, значит, он в твоей жизни не значил ровным счетом ничего. В твоей прошлой жизни...

— Кто вы такой? — спросил я.

— Не узнаете? Надо же, как сильно я изменился. Это хорошо. Когда вы меня вспомните, Ваня, прошу вас, не бегите сразу в камеру хранения, дождитесь момента истины. Вы межпланетник, вы все поймете правильно. То, что предназначено для вас, — ваше и только ваше, но я хочу, чтобы вы не торопились. Не торопитесь, Ваня.

— Если честно, я очень тороплюсь, — возразил я, — а мне еще от «хвоста» надо избавиться. Показать, как межпланетники избавляются от «хвоста»?

Он странно улыбнулся. И наши взгляды наконец встретились. В глазах его была смертельная