Братва. Стрельба рикошетом [Евгений Михайлович Монах] (fb2) читать постранично, страница - 3

спросила проводница, слегка смутившись почему-то.

— Отчество не нужно. Я люблю, когда меня называют просто по имени — манией величия не страдаю. Кстати, а как зовут столь прелестное создание?

— Меня имеете в виду? — не очень уверенно уточнила любительница детективов, забавно порозовев свежими щечками. — Маргаритой.

— Так вот, дорогая Марго. Не возражаешь, если буду так называть тебя? Отлично! Как я уже упоминал, нынче у твоего покорного слуги знаменательный юбилей, а прилично встретить его совершенно не с кем. Прямо беда. Привык, понимаешь ли, в приятном обществе подобные праздники проводить. Соседи по купе меня не вдохновляют. Не откажешься составить мне дружескую компанию? О новых течениях в современной литературе приколемся. Поговорим, я хотел сказать.

Маргарита подозрительно покосилась на бутылку шампанского в моих руках:

— На работе я не пью алкогольных напитков, Евгений. Даже с известными писателями.

— А это совсем никакое не спиртное! — уверенно заявил я, нахально опротестовав очевидное. — Девять градусов всего — натуральный лимонад, уверяю тебя. Честное слово джентльмена!

— Все равно ничего не выйдет, Евгений. Мне чай нужно разносить.

— Ерунда. Как говорит дедуля Карл Маркс, "лучший вид отдыха — смена труда", — усмехнулся я, чувствуя, что бастион уже на грани сдачи. — Умственным трудом я всю сознательную жизнь занимаюсь, не грех иногда слегка и к физическому приложиться. Для разнообразия и марксистского отдыха.

Я пристроил коробку конфет и бутылку на откидном столике у окна и взял поднос с батареей чайных стаканов.

— С радостью помогу тебе напоить жаждущих пассажиров. Берешь меня на полставки? Вернее — в качестве бесплатного приложения?

— Ну, разве что в качестве бесплатного приложения, — поддержала игру юная проводница. — Только не уроните с непривычки. Тяжелее авторучки, небось, ничего в жизни не держали?

Отвечать я посчитал излишним и без слов вышел со своей ношей в коридор вагона. Хотя меня так и подмывало сказать, что заряженный автомат-пистолет системы Стечкина весит никак не меньше ее чайного подноса. И работать этим огнестрельным "инструментом" мне чуть ли не ежедневно приходится.

Наш рейд по спальным купе вагона получился малоприбыльным — реализовать удалось всего полдюжины стаканов тонизирующего напитка. В массе своей пассажиры поезда явно отдавали предпочтение совсем иным жидкостям, о чем наглядно свидетельствовали их сильно раскрасневшиеся рожи и неестественно блестящие глаза.

Маргарита не предпринимала более попыток уклониться от "юбилейного" междусобойчика, даже добавила к моим закусочным конфетам свою скромную лепту — две пачки печенья "Радужное". Оно, правда, оказалось трехмесячной давности, гранитно засохшее, но пустяки — не все коту масленица, как говорится. Ложка дегтя частенько делает мед еще слаще — такой вот любопытный парадокс.

Разговор за бутылкой марочного шампанского носил легкий и веселый характер. Темы затрагивались самые разные — от окололитературных до животрепещущих проблем свободной любви. Я вовсю напирал в голосе на бархатно-чувственные ноты, стараясь нежным баритоном "окутать" молодую собеседницу, как хитрюга паук окутывает липкой паутинкой свою муху-жертву.

И видимо, достиг поставленной "гипнотической" цели. По крайней мере, когда я защелкнул изнутри дверь подсобки, проводница совсем не возражала и даже ни капли не удивилась. Да, явно не под силу устоять "лучшей" половине человечества перед грамотным натиском "худшей". Потому, по ходу, и называют женщин также еще и "слабой" половиной.

Молочно-белая попка Маргариты отличалась от известных мне ранее оригинально-пикантным нюансом — острый копчик рельефно выдавался вперед. Должно быть, древние предки блондинки самыми последними спустились с деревьев и потеряли хвост — вот отросток у девчушки и не успел, как у других, до конца атрофироваться-исчезнуть. Но своими крамольными соображениями я тактично с Марго не поделился. Да, признаться, и не до того было — имелось значительно более приятное и захватывающее занятие. В разных интересных позах-позициях причем. В основном почерпнутых мной из трактата о любви "Кама-сутра".

Мои фундаментально-глубокие познания в премудростях индийского секса не остались неоцененными прелестной партнершей, и весь остаток пути до Одессы я с краткими перерывами занимался благородным преподавательским ремеслом — терпеливо и без устали передавал благодарной ученице свой богатый личный опыт.

Таким образом, всласть налюбоваться живописными окрестностями за окном, вопреки намерению, не удалось. Ну и ладно. Известно ведь: благими намерениями вымощена дорога в ад. К тому же, искусство всегда требует некоторых жертв. А искусство грамотных ласк — в особенности. Ответственно заявляю это как непревзойденно-крупный дока в данном интимном вопросе.

Когда поезд подходил к шумному солнечному вокзалу приморского города, я,