В целом средненько, я бы даже сказал скучная жвачка. ГГ отпрыск изгнанной мамки-целицельницы, у которого осталось куча влиятельных дедушек бабушек из великих семей. И вот он там и крутится вертится - зарабатывает себе репу среди дворянства. Особого негатива к нему нет. Сюжет логичен, мир проработан, герои выглядят живыми. Но тем не менее скучненько как то. Из 10 я бы поставил 5 баллов и рекомендовал почитать что то более энергичное.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
оглядываясь, стал пятиться.
Ветлугин сделал два шага.
— Передохнем!
Мужчина опустил ящик, удивленно посмотрел на Ветлугина.
— Чего там?
— Книги.
— Пособия?
— Художественная литература.
— Это хорошо! В школьной библиотеке книжек мало.
Ветлугин хотел сказать, что не собирается снабжать своими книгами желающих читать, но промолчал. Отдышавшись, подумал: кто этот человек? На директора школы он не походил. Во время педагогической практики Ветлугин часто встречался с директорами московских школ, в его сознании утвердился образ директора: хорошие манеры, интеллигентное лицо. «Завхоз или сторож», — решил он.
— Четвертый год директорствую, — сказал мужчина, и Ветлугин понял, что поспешил с выводами…
Василий Иванович Батин, директор школы, преподавал физкультуру. В отличие от многих своих коллег, он не считал этот предмет самым главным, хотя на уроках частенько утверждал обратное. Василий Иванович прекрасно понимал, что литература и математика важней; дальше шли история, география, естествознание, иностранный язык, а потом уж все остальное — физкультура, пение, рисование. Среди трех последних предметов он на первое место, разумеется, ставил физкультуру. На конференциях и методических совещаниях с удовольствием выслушивал рассуждения преподавателей физкультуры, заявлявших, что их предмет самый нужный, сам выступал в том же духе, после удивлялся — и как только повернулся язык сказать, что физкультура важней математики, литературы, истории и всего прочего? Педагогического образования Василий Иванович не имел, в молодости был боксером-перворазрядником в самом легком весе — «весе пера». Это определило его дальнейшую судьбу. До войны он работал в городском комитете Осоавиахима, в сорок первом году стал инструктором в учебном подразделении особого назначения. На фронт Василий Иванович так и не попал. «А мог бы попасть!» — жестко подумал Ветлугин, когда директор сообщил об этом. Как и все фронтовики, он, Ветлугин, с почтением относился к людям, которые все четыре года пробыли на передовой, «отдыхали» только в медсанбатах и госпиталях, настороженно слушал тех, кто, не нюхнув пороха, сравнивал тыл с фронтом.
— Демобилизовался в сорок пятом, — продолжал Василий Иванович. — Сразу сюда приехал — я ведь местный. До войны эта школа начальной была, потом восьмилеткой стала, теперь мы… — Он выделил слово «мы», многозначительно помолчал и отчеканил: — Де-ся-ти-летка!
В краевом отделе народного образования Ветлугину сказали, что десятый класс в этой школе будет только через год, а в девятом всего десять учеников.
— Одиннадцать, — поправил Василий Иванович. И добавил: — Я вас вечером ждал. Думал, переждете жару в райцентре и приедете.
— Разве вам сообщили, что я приезжаю?
— Конечно, сообщили. Телефонная связь у нас безотказная, хотя и некруглосуточная. Утром линия свободна и после девятнадцати ноль-ноль.
Василий Иванович был очень доволен, узнав, что в школе будет работать москвич. Всю свою жизнь он провел на Дальнем Востоке, никогда не встречался с москвичами, и любой столичный житель, а учитель тем более, представлялся ему не таким, каким оказался Ветлугин. Если бы Василия Ивановича попросили нарисовать словесный портрет москвича, то он, вероятней всего, пустился бы в пространные рассуждения, которые в итоге ничего не объяснили бы. Увидев Ветлугина, директор школы удивился — обыкновенный человек, и сразу ощутил что-то похожее на досаду: ожидал одно, а получил другое. Он «раскусил» нового учителя сразу, но с окончательным выводом не торопился и теперь сказал сам себе: «Простоват». Ветлугин, в свою очередь, подумал о Василии Ивановиче то же самое, но вложил в это слово самый прямой смысл.
Дремавшие под крыльцом куры пробудились от голосов — беспокойно вертели головами, барахтались в пыли, поднимая легкие облачка. Из чайной вышел, пошатываясь, мужичок в сапогах, в рубахе навыпуск. Василий Иванович возмущенно плюнул.
— Опять двадцать пять!
— Кто это?
— Есть тут один. Рассоха его фамилия. А прозвище — Нюхало. Но так его только жена называет. В нашем селе всяк выпить не дурак, а этот ненасытный какой-то. Его сын, Колька, в девятом, между прочим, будет учиться. Тоже, доложу вам, фрукт. Недавно стекло в школе раскокал. Пошел я к родителям, а они… — Василий Иванович огорченно махнул рукой. — Давайте-ка лучше ящик втащим!
Ветлугин поплевал на руки, и через несколько минут ящик очутился на крыльце.
В школе было прохладно, пахло прелым деревом. Слева были двери с табличками «Директор», «Завуч», «Учительская», справа — классы. Из расположенного в конце коридора квадратного окна с разбитым стеклом рассеивался свет. Солнечные пятна лежали на широких досках.
— Хотел покрасить, да сурика не достал, — пожаловался Василий Иванович, показав взглядом на пол. — Деньги нам на ремонт отпущены, однако в районе, на складе, даже хороших гвоздей нету. Пришлось свои
Последние комментарии
1 час 46 минут назад
2 часов 44 секунд назад
3 часов 8 минут назад
14 часов 26 минут назад
14 часов 44 минут назад
15 часов 8 минут назад