Красивая ложь [Лиза Ангер] (fb2) читать постранично, страница - 5

рухнул на пол, это был самый ужасный и пугающий звук, который мне доводилось слышать в своей жизни.

Я стараюсь нащупать на полу его пистолет. Наконец мои пальцы касаются холодного металла. Я готова разрыдаться от облегчения, но у меня нет времени на эмоции.

За окном идет дождь. Его тяжелые капли с громким стуком опускаются прямо на стены обгоревшего здания. Дождь попадает и сюда, сквозь дыры в крыше. Вода стекает по сломанной лестнице. Он вдруг пошевелился, и с его губ сорвался стон. Я услышала, что он произнес мое имя. Я склоняюсь над ним.

— Все в порядке. Все будет в порядке. — Я повторяю эти слова, хотя и понимаю всю тщетность своих надежд. Я знаю, что нас разыскивает человек, которого я раньше очень любила. С ним какие-то мужчины, и они собираются нас убить, чтобы страшная правда, известная мне, умерла вместе со мной. Я ранена так тяжело, что нахожусь на грани обморока, но мои силы поддерживает нежелание встретить свой последний час в этом проклятом здании в восточном Манхэттене. Что-то больно вонзилось в мое правое бедро. Возможно, это пуля, а может, деревянная щепка или острый гвоздь. Но здесь так темно, что я едва различаю дыру на джинсах, да и то только потому, что синяя ткань пропиталась кровью. У меня кружится голова, и мир словно колышется на воздушных волнах, но я держусь.

Я их слышу. Их фонари разрезают темноту резкими лучами света. Я пытаюсь контролировать свое дыхание, но оно все равно кажется мне громким. Я слышу, как один из мужчин кричит: «Думаю, что они провалились вниз! Их надо искать там, на самом дне». Ответа не последовало, но я слышу, что другие послушно направились вниз и деревянный пол под их ногами жалобно поскрипывает.

Он снова пошевелился.

— Они идут, — говорит он мне едва слышным голосом. — Выбирайся отсюда, Ридли.

Я не отвечаю ему. Нам обоим известно, что я никуда не уйду. Я прижимаюсь к нему, но он пытается встать. Боль так искажает его лицо, что это заменяет самый громкий крик. Если мы не выберемся отсюда, это место станет нашей могилой. Я тяну его, хотя и знаю, что этого не следует делать. У стены стоит какая-то старая софа. Она совсем близко, но его лицо белеет от невыносимой боли, и он теряет сознание. Я мгновенно ощущаю его вес. Но он все же продолжает двигаться, и я понимаю, что моя молитва была услышана: «Прошу тебя, Господи, прошу тебя, Господи, прошу тебя, Господи». Я повторяю заветные слова, чувствуя, как мои ноги становятся словно ватные, а силы покидают меня.

За софой достаточно места как раз для нас двоих. Я затаскиваю его туда, и сама ныряю следом, ложась на живот. К краю софы придвинута какая-то корзина, и я смотрю сквозь ее прутья на то, что происходит вокруг. Они близко, и я подозреваю, что они услышали нас, потому что прекратили разговаривать и выключили фонари. Я ни разу до этого не стреляла из пистолета. Я не знаю, сколько пуль осталось в этом. Я думаю, что мы обречены умереть здесь.

— Ридли, прошу тебя, не делай этого. — Его голос гулким эхом отзывается в темноте.

Мне кажется, что он звучит прямо у меня над головой.

— Мы что-нибудь придумаем, — добавляет он.

Я ничего не отвечаю. Я знаю, что это ловушка. Уже ничего нельзя придумать и исправить. У меня было много возможностей закрыть на все глаза и вернуться к жизни в сладком неведении, которой я жила до сих пор. Я отказалась от этого. Жалею ли я? Сейчас мне трудно это решить, тем более что привидения придвигаются к нам вплотную.

— Шесть, — шепчет он.

— Что?

— У тебя осталось шесть пуль.

Глава вторая

До недавнего времени моя жизнь была бедна событиями. Нельзя сказать, что я влачила жалкое существование, пока одно случайное происшествие не перевернуло мой мир, но доля правды в этом есть. Наверное, точнее было бы сказать, что к переменам привело не одно конкретное событие, а целый ряд происшествий. Они невольно заставили меня принимать решения, а потом все вокруг резко изменилось. Умирали люди, ломались судьбы, — так открывшаяся правда оказала свое разрушительное воздействие. Казалось, что все ждали освобождения, но вместо этого лишь рухнул долго возводимый фасад, обнажив наши души и заставив нас все начать сначала.

Меня зовут Ридли Кью Джонс. Когда все это началось, мне исполнилось тридцать два года. Я была писательницей и жила одна в съемной квартире в Ист-Виллидж. Я поселилась в ней еще с тех пор, как окончила нью-йоркский университет. Моя квартира находилась в четырехэтажном здании на углу Первой авеню и Одиннадцатой улицы, над пиццерией под названием «Пять роз». Это место мне сразу понравилось, потому что за зарешеченной черной входной дверью там был полутемный холл, а в воздухе постоянно витал аппетитный запах чеснока и оливкового масла. Квартира, которую я снимала, была фантастически дешевой. Всего восемьсот долларов в месяц. Если вы знаете Нью-Йорк, то подтвердите, что такая плата там почти не встречается. В квартире была одна комната, окна которой выходили на внутренний дворик, где целыми