Была не была [Галина Николаевна Демыкина] (fb2) читать постранично, страница - 3

ободрил, а что это, Володя и сам не знал и потому все шел и шел медленно, вел рукой по перилам… А не как обычно — раз-раз — через ступеньку — вверх!

В кухне у окна тетя Лида, мамина сестра. Теперь, когда мама уехала в командировку в город Ереван, тетя Лида каждый вечер приходит «помогать мужчинам» — варить обед и мыть посуду. Но, как всегда, посуда стоит на окне, а тетя Лида у окна, будто ждет кого-то. Каждый сам по себе стоит.

— Это что у тебя за новый приятель — с папиросой? — спросила, не оглядываясь.

— Только сегодня приехал.

— Ты с ним не очень.

— Почему?

— Вот я поговорю с отцом.

— С его?

— Не нахальничай. С твоим.

И она остается ждать отца. Каждый день остается.

Володя и сам рассказал бы отцу. Тот понимает. Иногда даже понимает, когда Володя не говорит. Один раз прямо удивительно было. Приехали они осенью из деревни в Москву, и все в ней Володе не понравилось. Он только и думал про лес, про козу Дуню и про кнут с косичкой из конского волоса. Ему пастух сплел, а Володя позабыл в избе, на лавке. Ну, маленький еще был.

Сел он за стол, взял зеленый карандаш и стал чертить уголочки носами вверх, это будто елки. Много начертил, а внизу — точки — это грибы: красные шляпки, коричневые, желтые. Вроде — лес. Не очень, правда, похоже. А отец подошел, глянул из-за плеча и сразу понял:

— Махнем в нашу деревню, а?

И махнули.

А теперь папа приходит поздно, и сразу тетя Лида начинает кормить его супом и своими рассказами. Неинтересные рассказы. А он слушает. Даже на Володю сердится, когда он прерывает.

Володя все уроки выучил и сидел теперь в своей маленькой комнате — диван да стол впритык. Глядел сквозь набухшие ветки тополя во Двор.

Двор весь немножко двигался: огни в окнах, теплый воздух от земли, сама земля, под которой уже распрямлялись пружинки травяных побегов, все было точно в ожидании пути. Потому что весна. Воздух весны. Вечер весны. Силы весны.

Можно идти и идти по движению земли и все быть в вечере весны… Попрощаться с домом, с детством:

— До свиданья, тополь…

А корявый тополь по-прежнему тянул руки к тому окну на втором этаже, будто не заметил, что оно отгородилось марлевой завесой:

— А я с вами, люди. Можете тоже звать меня «старик». Я вам рад.

3

Во дворе есть и девочки. Тошка, например.

Особенно Тошка. Не очень она даже красивая, да еще и музыке учится.

Бывают такие девчонки, в которых влюбляются целыми коллективами: всем классом, всей футбольной командой, всем двором.

Вот и Тошка такая.

Когда закудрявятся на тополе красные бархатинки — тополевые цветы, откроются намытые до блеска окна. И понесутся над двором запахи нафталина, жареного лука, а из одного — раскатистые, победные гаммы. И еще какие-то пьесы. В общем — музыка. Это Тошка играет.

Просто диво, как повезло их двору: откроется весеннее окно, и вот она, Тошкина музыка!

Вся жизнь во дворе тогда идет под музыку:

малыши ревут под музыку;

пенсионеры в козла режутся под музыку;

и братья Кирюшкины, близнецы, дерутся тоже под музыку.

А когда отгремят гаммы, двор замрет: вот сейчас выйдет из темного подъезда тоненькая девочка с черной папкой на витых тесемках!

Под тополем начинается неслыханно оживленный разговор.

— Вчера Райкин по телевизору выступал, — точно с большой трибуны кричит Гога. Он стоит как раз напротив подъезда и говорит туда.

— Я видел! — подхватывает Леня. — Как он: «Эй, ты, ушастый, — спрашивай, спрашивай!»

— «Как твоё фамилиё!» — захлебывается Леха.

А девочка уже вот она. У самых дверей, на нижних, ступеньках стучат ее туфельки.

Если стоишь к подъезду боком, как Володя, лучше всего молчать, тогда слышно, как она задела папкой за стену, как чик-чок! — спрыгнула с крыльца.

— А здорово у него пластинку заело, — снова выкликает Леня: — «Где целый день играют дети, играют дети, играют дети…»

Ах, чтоб тебя! Все заглушил! Можно, конечно, оглянуться. Но шея, как деревянная. Лучше смотреть прямо на угол дома — не обогнув его, не выйдешь со двора. Володя так и делает.

— Если Райкин приедет, — важным голосом орет Гога, — мой отец…

И умолкает. Что это с ним?

Все, как по команде, оборачиваются. Тошка легко скользит мимо мальчишек и вдруг — будто только заметила — наклоняет в их сторону голову: «Привет, мальчики!» А косы-то нет! Длинной черной косы нет. Взбит чуб. И еще красивей получается.

— Привет, Тош, — отвечают нестройно, равнодушными голосами.

— Вот так музилка! — ахает Гога.

Он любит все говорить словами.

— Тебе хорошо, а у нас с ней квартиры рядом, — ворчит Леха.

— Вы там орете, ей тоже мешаете, — обрывает Алька.

И непонятно, предполагает он или Тоня сказала, а может, заходил к ней и