2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
сцену, перед портретом Ленина поставили цветы. Людей собралось много — канадцы, финны, украинцы, шведы. Свой доклад о жизни Ленина, о его учении Эйно подготовил на английском языке. Невысокий, худой, в черном великоватом отцовском костюме, он робко поднялся на сцену.
— Спокойнее, Эйно, увереннее, — напутствовал его член ЦК Компартии Канады Амос Хилл, приехавший из Эдмонтона.
Доклад Эйно выучил слово в слово. Но первые фразы застревали в горле, мысли путались. Эйно боялся притихшего зала, многих людей он не знал, не знал тех, кто стоял у стен, у входа — свободных мест не было. Но скоро он справился с волнением, и все пошло нормально.
Доклад понравился. Люди внимали каждому слову, а в конце долго аплодировали смущенному парню.
С этого дня у Эйно Туоми началась новая жизнь. Днем — работа, вечерами — собрания, концерты самодеятельности, занятия в политическом кружке, обсуждение статей в газете компартии «Рабочий».
В ноябре 1931 года начались парламентские выборы. Левые силы провинции Альберта выдвинули своим кандидатом мелкого фермера коммуниста Карла Аксолсона. Вместе с другими активистами Эйно был привлечен к выборной кампании. Для того чтобы кандидат мог зарегистрироваться, нужно было иметь ручательство пятидесяти фермеров с их подписями, а также заплатить 500 долларов. Сбором подписей и денег и занимался Эйно с друзьями…
В ходе выборов Аксолсон получил четыре тысячи голосов. И пусть он не стал членом парламента, но все увидели, что левые силы имеют в провинции большой вес.
Агитация юных коммунистов за Аксолсона, вся выборная работа были серьезным и даже опасным делом (Эйно это знал), ибо совсем недавно Компартия Канады была объявлена вне закона и семь членов ЦК, в том числе близкий Эйно человек, добрый, чуткий Амос Тобиас Хилл, были упрятаны в тюрьму. Среди этих семи был и приятель отца украинец Бойчук.
В те годы в Канаде была создана организация под названием «Техническая помощь Советской Карелии». Эйно мало что знал тогда о Карелии. На выручку, как всегда, пришли родители. Длинными зимними вечерами отец рассказывал сыну о Севере, о песнях, записанных знаменитым Лённротом, читал руны «Калевалы», а мама пела карельские и финские песни. Эйно разворачивал карту, вглядывался в очертания далекого края, закрывал глаза и воображал, будто он плывет в лодке по быстрой реке, перебирая струны таинственного инструмента с прекрасным названием кантеле. Эйно вдруг захватила народная музыка. Он стал торопливо изучать ноты, но как сделать самому кантеле, как оно устроено, ни отец, ни его земляки-шахтеры не помнили.
Дождливой осенью в вечерних сумерках Эйно ставил капканы у реки, ловил ондатр. Зимой сдал шкурки и на вырученные 10 долларов купил скрипку. Играть учился сам — денег на репетитора не было. Сначала ничего не получалось. Мать посмеивалась — всех мышей распугал, телята в сарае беснуются от такой музыки. Скрипка проявляла характер, но и Эйно показал упорство. Через год он наконец сыграл друзьям отца финскую народную песню «Лесные цветы», сыграл чисто, без запинок. Шахтерам понравилось, и они дружно решили: теперь Эйно может выступать перед людьми, скажем, играть в клубном оркестре, если возьмут.
В оркестр взяли через полгода. Первый настоящий концерт, на котором выступил Эйно, был организован обществом «Техническая помощь Советской Карелии». Весь сбор от него шел в фонд помощи Карелии. Председатель общества Йоган Латва, приехавший в эти дни в Эдмонтон, где проходили собрание и концерт, крепко пожал руки самодеятельным артистам, похвалил Эйно:
— Молодец, тракторист, что играешь песни наших отцов и дедов. В музыке — душа народа. Песня помогает в беде, с песней вырастают крылья. А теперь, тракторист, о другом. Слыхал ли ты, что через нашу организацию трудящиеся Красной Карелии приглашают финнов на работу? Гарантируют твердый заработок, интересное дело. А главное — можно потрудиться на социализм! В первую очередь им нужны токари, механики, строители, трактористы. Что скажешь, парень?
Слова эти запали в душу. Все чаще и чаще думал о них Эйно, потом поделился со своей невестой Айли. Та тоже искала постоянную работу, служила сезонной прачкой, поварихой.
— Пять лет мы с тобой знакомы, любим друг друга, а пожениться не можем — жить негде. Поедем в Карелию, — уговаривал Эйно невесту.
— У меня мама болеет, ты же знаешь. Да и страшно как-то, далеко. Хотя мне очень хочется хоть одним глазком взглянуть, как они там без буржуев жизнь устроили.
Эйно завел разговор об отъезде дома. Отец сразу же одобрил эту идею, обнял сына, а мать — в слезы.
— Едем всего на два года, — утешал ее Эйно. — Не мы одни, многие едут. А что здесь, в Канаде? Кому мы тут нужны? Работы почти нет, завтрашний день как в тумане. Фермер обирает, своего дома нет и не будет. Нам терять нечего, кроме своих цепей! А там! Там люди строят новую, свободную жизнь. Нет ни фермеров, ни кулаков, ни жадных фабрикантов.
Вскоре Эйно и Айли
Последние комментарии
1 час 50 минут назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад
1 день 1 час назад