И дерево готовится ко сну... [Галина Таланова] (fb2) читать постранично, страница - 2

моря среди грустных мыслей.

Плещется волна из той весны,

Что накрыла разом с головою.

Туфли жмут и мне опять тесны.

И боюсь июльского я зноя.

 

                       * * *

 

Опять тепло.

И зелень в полный рост.

И майский цвет сбивает снова с толку.

И, как павлин, ты распушаешь хвост.

Разглядываю перья втихомолку.

Не восхищаюсь,

Хоть того ты ждёшь…

Но я смеюсь сквозь слёзы… отчего-то.

Знакомой хлопнув дверью,

Ты уйдёшь:

Тебя зовут теперь твои заботы.

Оставишь разноцветное перо

На дне колодца памяти пылиться.

…Колодец мох покроет,

Гниль — ведро,

Что отражало прежде наши лица.

 

                   * * *

 

Так нежно пьёт по капле  ночь

Жасмин припухшими губами.

И держит, словно крепкий скотч,

Нас рядом нечто между нами…

Хоть не похожие ничуть,

Друг друга слышим как сквозь стенку.

И мечемся, как будто ртуть,

В сердцах разыгрывая сценку.

Так кружит голову жасмин.

Дурманный, властный, чудный запах…

Дожили, милый, до седин.

Идём к концу, пока без страха.

И опадают все слова,

Как цвет весенний в сильный ветер.

А нить меж нами всё жива

И, как гнилушка, ночью светит.

 

                 * * *

 

Вечерний город: гуще тени,

На золотое небо тушь.

К реке оттаяли ступени.

Я отхожу от зимних стуж.

Опять весна,

Хоть ветер дует

И  кулачком стучится в грудь,  

Как будто к городу ревнует

И хочет всё перевернуть.

И примагничен взгляд мой светом,

Что поджигает шпили крыш.

И веет быстротечным летом,

И в мыслях в нём уже паришь.

И в полнолунье ждёшь свиданья

С листвой —  как углем по стене,

Дрожащей…

И одно желанье,

Что  ты наклонишься ко мне. 

 

                       * * *

 

Мой голос сдержан до предела,   

И в горле плавятся слова.

Твой  взгляд обжёг немое тело —    

И кругом, кругом голова…

Во рту от зноя пересохло,

А в глубину бурил  родник.

И хоть  в зеркальных был ты стёклах,         

Но луч один  ко мне проник. —   

Как спица тонкая кольнула,

До сердца дотянувшись вмиг.  —

Сквозь звуки уличного гула

Не долетел из сердца крик.

…Как ключ хрустальный в тёмной роще

Журчала чистая вода,

Себе торила  путь на ощупь:

«Он  твой   последний, навсегда!»

 

                * * *

 

Зачем тебе мой мир,

Где я росла,

Где все когда-то были молодые?

Тот мир — он  от  костра давно зола,

И люди из него уж неживые.

Ты их не знал.

Не помнил, не любил.

Качаются в том  доме половицы.

Как скоро же, мой милый, ты забыл,

Как целовал  ты ямку над  ключицей.

Случайно зацепилась, как репей,

Но отодрал — и бросил на дорогу,

Где пух лежал со старых тополей. —

Я обрастала пухом  понемногу.  

Колючки приодела в скромный мех

И стала вся воздушная, как вата.

Но  у мужчин мне не грозил успех. 

И плечи  всё сутулила   покато: 

Готовилась к поклону я земле,   

Что приютила тех,

Кого любила.

…Ты был ленив.

С морщинкой на челе.

И не искал себе, старея, тыла.

 

                      * * *

 

Вот и солнышко вышло из туч,

Будто окна промыли весною.

В душу глянул пробившийся луч.

Он сверкнул золотою блесною.

Не заметила: тонкий крючок

Зацепился за ниточку света. —

И запела душа, как сверчок,

Про короткое, райское лето.

Только юность, увы, не догнать. —

Просвистела, как будто бы пуля.

Буду после, грустя, вспоминать

Половодье в дождливом  июле,

Где кусты  прямо в речке росли

С побуревшей загнившей листвою, 

Замерев, как в порту корабли,

Между сушей и тёмной водою.

И листва, описав пируэт,

Поплыла, как рыбёшки больные.  

Сколько сгинуло суетных лет!

След размыли дожди проливные.     

Выжить всё же старались кусты:

Ветки с тиной налипшей сплетались.

Под водой оказались мосты,

Но от