Неожиданный визит [Петра Вернер] (fb2) читать постранично, страница - 3

вопросом: приказали ли ему «очистить лес от партизан» или же он вызвался сам? И не может не пытаться постичь страшное противоречие, заключенное в словах: «Пал за родину в борьбе с большевиками. В их стране». Отзвуки этой темы можно найти у многих из тех, чье детство прошло в послевоенные, мирные годы (например, в рассказах Марии Зайдеман, Хельги Шюц, Хельги Кёнигсдорф и других).

Искренность, критический дух, желание ставить острые, порою неудобные вопросы свойственны писательницам ГДР отнюдь не только в тех случаях, когда они обращаются к теме фашизма. Характерно, что Герман Кант — прозаик, президент Союза писателей ГДР — на вопрос о том, каковы завоевания литературы в республике за последние годы, в одном из интервью ответил:

«Без сомнения, литература женщин, пишущих о женщинах… Они, как группа, отличаются от остальных более резким, более критическим, более энергическим, более нетерпеливым письмом».

Высокий материальный уровень жизни, при всех его преимуществах, дал женщине настоящую (и, возможно, не всегда приводящую к безусловно положительным результатам) независимость от мужчины, но одновременно и освободил от трудной борьбы за существование, увеличил досуг и тем самым дал волю рефлексии. Небольшая, высокоцивилизованная и вершащая смелый социальный эксперимент ГДР стала активной лабораторией нового женского «модус вивенди».

Современная женщина ГДР, взявшись за перо, заявляет о своих проблемах и трудностях с завидной откровенностью и смелостью, не идеализируя и себя самое. За частными судьбами или фактами прослеживаются серьезные социальные явления современности, о них говорится нелицеприятно и прямо, и сами попытки анализа оказываются подчас более серьезными, чем многие из тех, что сделаны на другом материале. Ведь, помимо всего прочего, главные героини этой литературы — женщины трудящиеся. И авторы, их создательницы, — тоже. Отрадно, что среди них находятся и такие, кто не боится писать на сложную (и, что греха таить, легко уводящую к штампам) «производственную тему». Наиболее яркий пример — Ангела Краус (род. 1950). Главная героиня ее повести «Праздник» — восемнадцатилетняя Фелиция Хендешь — никакая не ударница, а самая обычная рабочая, да и трудится она в тяжелых условиях старой, давно нуждающейся в реконструкции фабрики, а не на каком-нибудь известном всей стране комбинате. Женская тема в этой книге трактуется на широком производственном фоне. (Писательница во многом использовала личный опыт — она несколько лет проработала на комбинате по добыче и переработке бурого угля.) Действие повести развертывается в день, когда фабрика справляет семидесятилетний юбилей, а Фелиции исполняется восемнадцать. Отнюдь не «розовое» описание трудовых будней героини, ее непростая судьба — в свои восемнадцать лет она уже мать-одиночка — вот что вмещается сегодня в производственную тематику.

Горькой правдой проникнуты и рассказы ровесницы Ангелы Краус — Регины Рёнер, написанные на «деревенскую тему». В новелле «Каштаны еще зеленые» она поднимает такую больную проблему, как алкоголизм.

Достоверно запечатлевая социальные процессы, творчество женщин-писательниц свидетельствует: поначалу целью было завоевание равноправия в труде, самоутверждения на рабочем месте, самоопределения в общественных функциях. Но вот социальный статус женщины утвержден. И ныне в центре внимания вновь — семья, брак, любовь, воспитание детей. Выросшее женское самосознание предъявляет к мужчине более высокие, порою даже ультимативные требования. Но как все это сказывается на исконном и никем не отмененном предназначении — быть матерью, хранительницей домашнего очага? Женою? Подругой мужа? Возлюбленной?

Женщина нашего времени настойчиво стремится к универсальному соединению и собственно женских качеств, исконно ей присущих, и тех свойств, на которые испокон веков и еще несколько десятилетий назад имели право лишь мужчины. Возможна ли гармония — этот вопрос остается открытым. В реальной жизни попытка «успеть все и повсюду» приносит порою и успехи, но по большей части и нежеланные плоды. Добиваясь одного, человек тем временем теряет другое. В конечном итоге это приводит к неудовлетворенности собой, к признанию неудачности попытки. Это с горечью констатирует и Шарлотта Воргицки, и Бригитте Мартин, и Роземари Цеплин.

В россыпи женских судеб, запечатленных писательницами, порою начинает утомлять единообразие «неустроенности». Нередко ощущается и надрыв, и даже истеричность — по-видимому, «атавизмы» женской психики, традиционно трактуемой как «неустойчивая».

Писательницы не дают своим героиням рекомендаций, не дают их и читательницам. Чаще всего у рассказа, у повести финал остается открытым. Кстати, короткий рассказ или новелла — преобладающий жанр в женской прозе — обычно высвечивают «фрагмент бытия» и тем самым лишь намечают для читателя и истоки проблемы, и конечные выводы и перспективы. В