Танцовщица «Веселой Мельницы» [Жорж Сименон] (fb2) читать постранично, страница - 3

из крана течет вода. Пахнет мылом и дезинфекцией.

Шабо знает, что другая дверь, та, что ведет в зал, сейчас заскрипит. Он ждет этого скрипа. И все-таки обливается холодным потом.

В темноте зал кажется просторным, как собор. Из радиаторов еще сочится тепло.

— Посвети!.. — шепчет Шабо.

Дельфос чиркает спичкой. Они на секунду останавливаются, чтобы перевести дух и глазами измерить путь, который им придется пройти. И вдруг спичка падает, а Дельфос издает пронзительный крик и бросается к двери туалета. В темноте он ее не находит, возвращается на прежнее место, сталкивается с Шабо.

— Скорее!.. Бежим!..

Это даже не слова, а хриплые звуки.

Шабо тоже что-то заметил. Но различил плохо. Как будто чье-то тело, распростертое на полу, возле бара…

Очень черные волосы…

Они боятся пошевелиться. Коробок спичек лежит на полу, но они его не видят.

— Где твои спички?..

— Не знаю, куда они подевались…

Один из них наталкивается на стул. Другой спрашивает:

— Это ты?..

— Сюда!.. Я держу дверь.

Из крана по-прежнему течет вода. Это немного успокаивает. Первый шаг к освобождению.

— Что, если зажечь свет?

— Ты с ума сошел?..

Их руки ощупывают дверь, ищут засов.

— Он не поддается.

Шаги на улице. Приятели застыли на месте. Ждут.

Слышны обрывки фраз:

«Я-то считаю, что если Англия не…»

Голоса удаляются. Может быть, это полицейские рассуждают о политике.

— Открываешь?

Но Дельфос не может шевельнуться. Он прислонился к двери, задыхаясь и прижимая к груди обе руки.

— …Рот у него открыт… — заикаясь, бормочет он.

Ключ поворачивается. Приток свежего воздуха. Блики от фонаря на булыжниках переулка. Хочется бежать отсюда. Они даже забыли запереть за собой дверь.

Но там, за поворотом, улица Пон д'Авруа, где еще встречаются прохожие. Приятели не смотрят друг на друга. Шабо ощущает пустоту в теле, ему кажется, что он беззвучно движется в какой-то вате. Даже уличный шум доходит до него откуда-то издалека.

— Ты думаешь, он мертв?.. Это турок?..

— Он!.. Я узнал его… Рот у него открыт… И один глаз…

— Что?

— Один глаз открыт, другой закрыт.

И в бешенстве добавляет:

— Пить хочется!

Они на улице Пон д'Авруа. Все кафе закрыты. Открыта лишь одна закусочная, где продают только пиво, ракушки, селедку в уксусе и жареную картошку.

— Зайдем?

Повар, весь в белом, подкладывает в плиту дрова.

Женщина, которая ест, сидя в углу, приглашающе улыбается им.

— Пива!.. И жареной картошки!.. И ракушек!..

Съев по первой порции, они повторяют заказ. Они голодны, никогда еще не были они так голодны. И пьют уже по четвертой кружке пива! Эти двое все еще не смотрят друг на друга. Едят с жадностью. На улице темнота. Редкие прохожие шагают быстро.

— Сколько мы должны, гарсон?

Они снова в ужасе. Хватит ли у них обоих денег, чтобы заплатить за ужин?

— Семь и два пятьдесят, и три, и шестьдесят и… восемнадцать семьдесят пять!..

Остается один франк, как раз на чаевые!

Улицы. Закрытые ставни магазинов. Газовые рожки.

Издали слышны шаги совершающих обход полицейских.

Двое юношей пересекают Мёзу.

Дельфос молчит, устремив перед собой неподвижный взгляд; сознание его так далеко от действительности, что он не замечает обращенных к нему слов приятеля.

И Шабо, чтобы не оставаться одному, чтобы сохранить ободряющее присутствие товарища, провожает его до дверей комфортабельного дома, на самой красивой улице квартала.

— Проводи меня немного… — умоляет он.

— Нет… Я заболел…

Это точно. Они оба заболели. Шабо только на мгновение увидел мертвое тело, но его воображение работает вовсю.

— Это наверняка был турок?

Они называют его турком, потому что не знают, какой он национальности. Дельфос не отвечает. Он бесшумно вложил ключ в замочную скважину. В полумраке виднеются широкий коридор, бронзовая подставка для зонтиков.

— До завтра…

— В «Пеликане»?

Но дверь закрывается. Теперь у него начинается головокружение. Оказаться дома, в своей постели! Только тогда вся эта история закончится!

И вот Шабо один в пустынном квартале. Он идет быстро, почти бежит, на углах улиц в нерешительности останавливается, потом бросается вперед, как безумный. На площади Конгресса он избегает тени деревьев. Заметив вдали прохожего, замедляет шаг. Но незнакомец сворачивает в другом направлении.

Улица Луа. Двухэтажные дома. Порог.

Жан Шабо ищет ключ, открывает дверь, включает электрический свет и идет на кухню с застекленной дверью, где огонь в плите еще не совсем погас.

Ему приходится вернуться, потому что он забыл запереть входную дверь. Тепло. На белой клеенке стола стоит корзинка и лежит записка — несколько слов карандашом.

«В буфетной найдешь котлету и кусок сладкого пирога в шкафу. Доброй ночи.

Отец».

Жан тупо смотрит на все это, открывает шкаф, замечает котлету, от одного вида которой его тошнит. На столике стоит