Город, которого не было [Владимир Аполлинариевич Заяц] (fb2) читать постранично, страница - 3

большая часть горожан, толпящихся здесь и с подозрением рассматривающих возможных конкурентов, пришла сюда по квартирному вопросу.

На втиснувшегося Пришельца недовольно покосились; так смотрят на чересчур энергичного пассажира, влезшего в переполненный общий вагон.

А Никодим Осипович все еще не принимал. Мучительно наморщив высокое чело, корпел он над очередным циркуляром сверху. Раскачиваясь от отчаяния, председатель предпринимал безуспешные попытки понять смысл очередного циркуляра. В нем говорилось следующее: «При исполнении распоряжений от 20.09.68 под № 384/5 имеются нарушения инструкции № 23 от 5.03.72 г. в той ее части, действие которой узаконено постановлением по данному вопросу от 3. 09. 74 г., п.5, 2, в котором…»

Дойдя до этого места, председатель выдыхался и, жалобно застонав, начинал сначала.

Убедившись окончательно, что данная бюрократическая высота не для него, он повел вокруг себя очами, налитыми кровью и повелел секретарше впускать.

Был Никодим Осипович человеком еще не старым, телосложения могучего, нрава крутого, неустрашимого. Ничего не боялся сей многомудрый муж, кроме хитроумных распоряжений вышестоящих инстанций. Он в одиночку ходил на самого свирепого посетителя и неизменно выходил победителем.

— Граждане! — забеспокоился Пришелец, услышав рокот начальственного голоса, возвещавшего о начале приема. — Пропустите меня. Пришелец я.

Посетители тут же ощетинились.

— Пропустить его!

— Как же!

— Спешу и падаю, — заухмылялся один в жеваном пиджаке с отечной мордой. — Что он, рюмка с водкой, чтобы его пропустить?

При упоминании о рюмке с водкой рот его наполнился слюной, и последние слова он произнес, забрызгивая соседей с головы до ног.

— Может, и взаправду гражданина надо пропустить, — съехидничала маленькая старушенция в черном цветастом платке. — Может, он беременная.

— Все мы пришельцы, — дружно заулыбались две кругловидные женщины в одинаковых красных кофточках и еще теснее прижались к черному дерматину председательской двери. — Вот я, например, пришелец из дома. А ты, Ганна?

— А я из молочного магазина пришелец.

Ошеломленный Пришелец потерял дар речи, сник и пристроился в самый конец очереди.

Председатель, разъяренный бумагами, расправлялся с посетителями умело и скоро. Самые заядлые просители не задерживались в кабинете больше полутора минут и вылетали оттуда красные, как из парилки, разгоряченные, прижимая к груди своей папочку с драгоценными бумаженциями.

— Я буду жаловаться! Подумаешь, какой выискался! — выкрикивали уже в приемной самые неукротимые. — Да я к самому…

Но трудные победы, казалось, придавали Никодиму Осиповичу новые силы, и очередная жертва вылетала еще скорее.

Наконец баталия закончилась. Голова председателя с лихой улыбкой на устах выглянула в приемную и весело заорала:

— Лидусик! Представляешь, в среднем минута и двадцать пять секунд? Каково?!

— Поздравляю, — подобострастно пропела секретарша Лида. — Это личный рекорд.

— А это кто? — Иванов заметил Пришельца, скромно сидящего в углу.

— Говорит, что он пришелец, — Лидочка недовольно кивнула в его сторону башнеподобной прической, — а документов предъявлять не желает.

— Ну давай, пришелец, заходи! — весело рявкнул председатель, умиротворенный полной и окончательной победой, — Надеюсь, не по квартирному?

Пришелец недоумевающе посмотрел на Иванова.

— Ладно, ладно, — махнул на него рукой председатель. — Заходи. Это я пошутил так.

Лидочка дисциплинированно хихикнула и в очередной раз переложила бумаги с места на место.

Пришелец вошел в кабинет и сел напротив председателя в неудобное казенное кресло.

— Ну, рассказывайте, что вас привело ко мне? — доброжелательно спросил председатель, к которому вернулось хорошее настроение. Огромные кулаки его, теперь спокойно лежащие на поверхности стола, не напоминали более устрашающие стенобитные орудия древности, а казались естественной принадлежностью мебели.

— У меня произошла поломка, — сказал-прозвенел Пришелец, бесстрашно глядя прозрачным взором в мутно-желтые глаза председателя. — Не могли бы вы…

— Нет, дорогой товарищ. Не мог бы. — Председатель встал и широко развел руками. — Чего нет, того нет. Ремонтом и горюче-смазочными материалами ведаю не я, а комбинат коммунальных предприятий. Лично у меня нет ничего.

Иванов был доволен, что на сей раз отказать удалось, покривив душой самую малость. Не покривил даже — умолчал о том, что сам-то комбинат тоже находится в подчинении у него.

— Вам ясно? По поводу ремонта обращайтесь в ККП. Вот если бы вам понадобилось жилье на время… — Голос Иванова рокотал доверительно, почти интимно. — В этом вопросе я бы мог вам помочь. Однако я понимаю всю нелепость моего предложения: зачем инопланетному существу жилплощадь? Ха-ха-ха!

Никодим Осипович любил, когда душевную широту и щедрость можно было продемонстрировать, как он