Дунин мох (Рассказ о торфяных болотах) [Яков Яковлевич Алексеев] (fb2) читать постранично, страница - 2

болото.

— А вы свое болото хорошо знаете?

— Ну, конечно. Каждый год косим и сено гребем.

— Очень там сыро? — спрашивает Павел Дмитриевич.

— Иной год очень сыро, даже сверху вода стоит. Тогда и ее косим. А иной год — ничего, сухо. Не совсем, правда, — под ногой вода хлюпает.

— А нет ли у вас на болоте колодца?

— Есть, есть, у Селихи, — закричали ребята. — Она на самом краю живет, а колодец у ней на болоте.

— Глубоко в нем вода?

— Совсем не глубоко. Можно сказать, вровень с землей. Она прямо ведром черпает.

— А кто из вас подальше от болота живет? Кажется, Вася. У вас, Вася, колодец глубокий?

— У нас глубокий, рукой не достанешь. Мы веревкой достаем.

— А длинная веревке?

Вася отмерил на земле.

— Вот такая. Метра два будет.

— А кто из вас на горе живет?

— Игнат всех выше живет, на самой горке.

— А у вас, Игнат, вода глубоко?

— Ого! — говорит Игнат. — У нас колодец очень глубокий — веревкой не достанешь. Мы колесом достаем. Крутишь, крутишь колесо, пока ведро вытащишь, аж рука замлеет.

— Ну, а какая же глубина?

— Да отец говорил — одиннадцать.

— Чего одиннадцать. Метров?

— Нет, нет, Павел Дмитриевич. Саженей. Его отец на метры считать не умеет.

— Ну, Игнат, ты что скажешь? Одиннадцать метров или саженей?

— Да я не знаю, — говорит Игнат.

— А сообразить по веревке не мог? Хорош второступенец, нечего сказать.

— Ну, так, — говорит Павел Дмитриевич. — Если одиннадцать саженей — значит 22 метра. Выходит, что в одном колодце вода вровень с землей, в другом — на 2 метра, а в третьем даже на 22 метра. Значит, везде в земле есть вода. Эта вода называется грунтовой или почвенной. Но в одних местах она очень глубоко, а в других близко или даже совсем выходит наружу. Теперь вы мне скажите, какая трава у вас на болоте. Такая ли, как на лугу или в лесу?

— Нет, Павел Дмитриевич, совсем не такая, — больше осока.

— Видите ли: что много воды на болоте — это не беда. Вода нужна траве. Но не только вода нужна для трав. Им многое нужно. Нужен им и воздух. Ведь вы уже знаете, что без воздуха ничто живое обойтись не может — ни человек, ни скотина. Нужен воздух и травам. Нужен воздух и корням трав. На лугу, в поле, в лесу воздуха для корней хватает. В почве есть маленькие пустоты, незаметные для глаза, и в этих пустотах держится воздух. Но если в почве много воды, — она вытесняет из пустот воздух. Корням становится нечем дышать. Поэтому на болоте растут только такие травы, у которых корни требуют очень мало воздуха.

— А ведь в самом деле это так. Мы видели, как на болоте воздух пузырями выходит. Значит, его вытесняет вода.

— Ну, положимте совсем так. Пузыри, которые вы видели, ее из воздуха, а из болотного газа. Он получается при гниении разных остатков растений и животных. Но верно, что его вытесняет вода. В конце концов получается, что в в болоте не только мало воздуха, но к тому же этот воздух отравлен болотным газом. Очень немного есть таких трав, которые могут жить на этой отравленной почве. У таких трав и вид особенный: они жесткие, сухие, иной раз без листьев. Конечно, такие травы малопитательны.

— А верно! На нашем болоте совсем плохая трава. Жесткая, в покос все ноги об нее изрежешь. Да неизвестно, зачем и косим. Скот эту траву почти не ест, только роется в ней, да в навоз выбрасывает. Больше в подстилку идет. Вот, если б по болоту хорошей травы насеять! Только вряд ли хорошая трава на плохом месте будет расти.

— А почему ваши хозяева не осушат болото?

— Да хотели наши мужики осушить, и даже канавку копали, но только вода пошла не с болота в речку, а, наоборот, из речки на болото, Агроном говорит, что ничего не выйдет: некуда спускать воду. Сначала надо исправить речку — очистить ее. Уж очень она заросла и заплыла грязью. Вот, если ее очистить, да выпрямить вода пойдет быстрее, лишняя вода сбежит, и речка опустится. Тогда и с болота лишняя вода уйдет, — может быть и канав копать не придется. Но только, — говорит он, — эта работа вам не под силу: уж очень дорого обойдется. Вот сбивайтесь в колхоз. Колхозом, сообща, вы эту работу поднимете, а в одиночку не поднять.

— Ну, что ж, пошли ваши в колхоз?

— Не все, Павел Дмитриевич. Которые пошли, а другие боятся. Вот Игнатов отец, — так тот не решается, а Игнат все его упрашивает.

— Ладно, придется с ним, да и с другими хозяевами поговорить насчет колхоза. Ну, а теперь пойдемте-ка, отдохнули.

Под соснами

Дошли мы до болота, но Павел Дмитриевич не сразу нас туда повел. С краю болота есть небольшой лесок, так он нас завел посмотреть, что за лес. Оказалось — сосонник. Сосны не толстые, сантиметров 20–25 в толщину, иные и больше.

— Посмотрите, какие прямые и стройные эти сосны. Как вы думаете, сколько лет этим соснам?

— А кто ж их знает?

— Как кто? Вы, второступенцы, этого не знаете? Вы должны знать, как определить возраст дерева. Ну-ка, Федя,