Спорт королев [Дик Френсис] (fb2) читать постранично, страница - 2

соседа еще одного осла, мы совершали долгие путешествия по окрестным дорогам, сталкиваясь на пути с воображаемыми ужасными приключениями.

Поля фермы спускались к устью реки Кледдо, поднимались и кружили по холмам, простор, открывавшийся с их высоты, манил к исследованиям, и здесь легко удавалось скрыться от глаз взрослых, когда они с силой громкоговорителя звали нас, чтобы уложить спать.

Иногда мы запрягали ослов в небольшие двуколки и на круглом соседском поле устраивали захватывающие соревнования колесниц. Устрашающими криками и корзиной с морковкой мы умудрялись заставить ослов перейти на медленную рысь, но в конце каждой полумили даже они едва дышали, а мы просто падали с ног от напряжения.

Мы любили нашу ферму, дом матери, где она родилась.

Большой побеленный деревенский дом с массивными стенами шести футов толщиной прочно стоял на земле, со всех сторон увитый плющом. Я обычно в полный рост ложился на подоконник, выглядывая в амбразуру окна, и ноги у меня торчали посреди комнаты. Дом врос в землю, и, чтобы попасть в холл, приходилось спускаться по ступенькам вниз, а в спальни прямо снаружи вела короткая лестница, увитая глициниями, образующими над ней арку. К счастью, дом был гораздо старше, чем безобразная архитектурная мода, изуродовавшая ландшафт Уэльса в последние сто пятьдесят лет, он не подавлял окружающую природу нахальным оранжевым кирпичом, а благородно сливался с ней.

Уилли Томас, мой дед, твердо придерживался викторианских традиций. Он держал детей в ежовых рукавицах, даже когда они выросли и завели свои семьи. Свой взгляд на воспитание внуков он выражал очень кратко: «Их надо видеть, но не слышать». Вообще же он был добрым человеком и часто брал с собой брата и меня, когда объезжал на телеге ферму.

Мне он запомнился очень высоким, но это, наверно, потому, что я видел его ребенком: он умер, когда мне было десять лет. Но несомненно, в округе дед пользовался большой популярностью, к нему вечно приходили за советом соседи, и дом всегда гостеприимно встречал каждого и всегда был полон народа.

Моя бабушка, у которой постоянно в то время жил кто-то из ее пяти детей со своей семьей, удивительно спокойно управляла этим огромным хозяйством, все шло слаженно, как в хорошем отеле. Сколько же тяжелой работы приходилось ей проделать, чтобы получить такой результат: ведь в доме не было электричества, а поблизости магазинов.

Почти всю нашу еду давала ферма. Масло и сыр делали в своей маслодельне, и два раза в неделю просторная кухня наполнялась несравненным винным запахом пекущегося хлеба. Здесь же коптили ветчину, заготавливали на зиму фрукты и овощи и каждый месяц варили большую бочку хорошего пива для утоления жажды работников, которые за длинными, выскобленными добела столами ежедневно обедали на ферме.

Хотя меня постоянно манили запахи, тепло и дружелюбие кухни, но я там проводил мало времени. Ведь самые волнующие события происходили во дворе в захватывающем мире мужчин.

Больше всего меня, конечно, привлекала конюшня. Два-три раза в неделю дедушка ездил на охоту с собаками. Он справедливо гордился своими верховыми лошадьми, которых сам выращивал с большой заботой и успехом. Целые часы я проводил среди жеребят, играя и разговаривая с ними, и очень скоро научился определять, кто из них правильно развивается и станет хорошей лошадью.

Мне нечасто удавалось видеть охоту, потому что, хотя мы приезжали на ферму каждое Рождество, отец оставался там всего два-три дня. У моего брата, Дугласа, с детства была предрасположенность к туберкулезу легких, и он не мог жить в городе, поэтому его оставляли у бабушки. Как я завидовал его болезни, когда слушал планы будущей охоты, которую не увижу, потому что, прежде чем будет обглодана последняя косточка рождественской индейки, меня увезут в город.

На пасхальные и летние каникулы мать и отец часто отправляли меня одного в Пемброукшир, поручив присмотру кондуктора. Меня раздуваю от важности и чувства независимости, и, естественно, материнские инстинкты леди, соседок по купе, вызывали глубокое сопротивление, хотя я охотно принимал от них шоколадки. Больше по душе мне были пожилые джентльмены, которые или вовсе не обращали на меня внимания, или строго предлагали разгадать кроссворд в «Таймсе», очевидно, считая, что это поможет семилетнему мальчику скоротать скучное путешествие.

В счастливые дни дед встречал меня на другом берегу устья реки, милях в шести от фермы по прямой, но почти в тридцати милях, если ехать по дороге через мост. Обычно в спокойные дни, чтобы не делать такой крюк, дед переправлял лошадей на лодке. У него была большая плоскодонка, похожая на паром, где хватало места не только для всех его друзей с лошадьми, но и для собак.

Веселье начиналось с погрузки. Уже переправившиеся в плоскодонку пассажиры, чтобы не замерзнуть, топали и прыгали, поджидая тех, кто еще оставался на берегу. Когда все благополучно попадали на борт, лодка спокойно отходила от берега, и мы с хорошей