Просто притворяемся (ЛП) [storebycorey] (fb2) читать постранично, страница - 2

что-то говорит, и лучше бы тебе сосредоточиться на ее словах.

– На этот раз никакого валяния дурака, Малдер. Никаких перевертышей или типа того. – Она забывает о том, что нужно понизить голос, и ее нежелание покорно сносить всю эту ситуацию тебя заводит. Ей определенно не понравится то, что ты выбрал для этого раунда (призрак же технически не перевертыш), но тебя чересчур возбуждает сама мысль о том, как она будет из-за этого негодовать.

– Больше хлебницы? – Ее извечный первый вопрос. Она так предсказуема. Однажды ты задумаешь хлебницу, и от этого ее чрезвычайно педантичный, прямолинейный мозг просто взорвется.

– Хм-м, иногда, – загадочно отвечаешь ты. Ты тоже забываешь о необходимости вести себя тихо, а может, тебе просто слишком весело, чтобы беспокоиться об этом.

– Малдер, клянусь, если это опять чертов перевертыш… – Она редко соглашается повеселиться вместе с тобой и еще реже снимает пиджак, располагается на почти тридцатилетнем покрывале и притворяется раздраженной, одновременно демонстрируя тебе свое декольте (ты видел, как она поправляла блузку, когда думала, что ты не смотришь).

– Ладно, оно живое? – Второй неизменный вопрос. В самом деле, Скалли, включи хоть немного воображения.

– Ну, это тоже спорно… – Вот на этом – всего после двух вопросов – она каждый раз срывается, ужасно возмущается и злится на тебя. Ты переводишь на нее взгляд и смотришь, как розовое пятно расцветает, словно гвоздика, в вырезе блузки.

Ты подумываешь о том, чтобы дотронуться до него, пока ее пронзительный голос не обрывает поток твоих грязных мыслей:

– Черт побери, Малдер! (насколько это ужасно, что ты находишь ее чрезвычайную раздражительность неотразимой?)

На этот раз она совсем забывает о необходимости вести себя потише, но прежде чем у тебя появляется возможность ответить, в ухе раздается рык:

– Вашу мать, вы двое, вы все портите! Вы их спугнете! – Проклятье! Скиннер прикончит вас, если эта облава сорвется.

Ты закрываешь ей рот ладонью, чтобы заставить замолчать – прямо поверх этих пухлых розовых губ, что каждую ночь видятся тебе во снах. И вот уже появляется пресловутая бровь-гусеница и на подходе спор, но ты останавливаешь ее, шикая. Думай быстрее, думай быстрее…

– Быстро, Скалли, стони, как будто бы в экстазе!

– Что? – Она симпатичная, когда ошеломлена, но, к огромному сожалению, у тебя нет времени на то, чтобы насладиться этим в полной мере. Надо не забыть снова ошеломить ее, когда времени окажется больше. Будет нетрудно.

– О да, детка, да, – стонешь ты громко и наигранно, кивая на соседнюю стену, а потом шепотом добавляешь: – Мы их чуть не спугнули. Надо заставить их поверить, что мы просто возбужденная пара, занимающаяся сексом. О, так прияяяятно. – Последнее предложение ты снова произносишь гораздо громче, улыбаясь, когда она прячет лицо в ладонях.

– М-м, о да, – стонешь ты, а затем подталкиваешь локтем свою весьма раздраженную напарницу и добавляешь: – Давай, Скалли, тут серьезному испытанию подвергается моя репутация как мужчины. Не могу же я быть единственным, кто получает удовольствие.

Она награждает тебя этим взглядом – тем самым, который заставлял взрослых мужчин плакать (а может, тебя, если подумать), но потом она выпрямляется, так что ее груди, к сожалению, занимают положенное им место в чашечках бюстгальтера, и зовет: «Иди сюда, ты, жеребец», голосом, которого ты никогда прежде от нее не слышал.

Вот дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Она не должна говорить это так, словно и вправду обращается к тебе – словно ты и есть этот самый жеребец, и она действительно ждет тебя, томясь от одиночества на своей стороне кровати.

– О даааа, – протягивает она, и если до этого у тебя еще не было крупных неприятностей, то теперь они определенно появились – ужасные неприятности, чертовски ужасные гребаные неприятности.

– М-м, – мычишь ты, начиная потеть, тогда как твой член счастливо подпрыгивает у тебя в штанах. – Может, пока достаточно.

Нет, разумеется, этого недостаточно, о чем тебя незамедлительно оповещает крикун из наушника:

– Продолжайте! Что бы вы там ни делали, ребята, похоже, они на это купились!

Еще бы они не купились. Разумеется, они купились, тогда как ты всерьез обеспокоен тем, что можешь грохнуться в обморок.

– Да, – стонешь ты, – да, так горячо. М-м… – Ты пытаешься не смотреть на нее, говоря это, – на ее сексуальное горячее тело – но ее глаза словно бы занимают весь гребаный номер. Ты не можешь избежать их. Они будто чертовы голубые воронки, затягивающие тебя внутрь. Она встает на колени лицом к тебе, и у тебя кружится голова.

– Сними одежду, чтобы я могла на тебя полюбоваться, малыш, – говорит она, и черт тебя побери, если твой член не