Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
— Антон, — мрачно поинтересовалась она, — а ты ничего не забыл?
— «Вы, как последние ослы, оставили водку», — процитировал я «Особенности национальной рыбалки». — Что именно? Вообще-то вещи собирала ты.
— Я думала, ты положил.
До меня дошло. Прекрасно. Одеваться и пилить в супермаркет, который надо еще найти в потемках? Или, может, обойтись альтернативными способами? Кисло как-то.
— А так нельзя? Без резины?
— Рисково. Очень. Хотя…
Наташа задумалась, глядя куда-то в мировое пространство. Я ждал. Потому что понял, о чем именно она думает. И боялся даже взглядом спугнуть.
Подобравшись на коленях к краю кровати, она потянула полотенце. Положила руки мне на бедра, куснула за живот.
— Иди сюда!
— Уверена?
— Ты против? — Наташа посмотрела снизу вверх, приподняв брови.
— Прекрасно знаешь, что нет, — я бросил полотенце на стул и сел рядом с ней, нащупывая застежку на спине. — Только за.
— Тогда предоставим решение высшим силам, — лифчик полетел в компанию к полотенцу. — Если это надо сейчас, значит, будет. Если нет, значит, еще не время.
— Не боишься? — пальцы пробрались под тонкую полоску кружева.
— Немного, — она приподнялась, чтобы я мог снять. — Но это не тот страх. Не знаю, как объяснить…
— Не надо, я понимаю. Мне тоже страшно, потому что это меняет всю жизнь. Потому что это ответственность совсем другого уровня. Но я хочу этого.
— И я, — Наташа прижалась ко мне. — Теперь хочу. Ну, может, пока еще не так остро, чтобы плакать, если не выйдет. Но если получится, буду рада.
— Давай не будем об этом думать: выйдет, не выйдет. Ладно? Мы просто сейчас вдвоем. И я очень тебя люблю.
— И я тебя, — прошептала она, приоткрыв губы навстречу моим…
***
Две недели пролетели, как один день. Из постели мы все-таки иногда вылезали, чем, кажется, неизменно удивляли Эдуарду. Побывали на маяке, обошли весь мыс, спустились вниз к океану. Съездили в Лиссабон, Синтру и Кашкайш. Наташа до тошноты объелась теми самыми страшными пирожными — паштейш де ната. И смеялась: они мои тезки. И, кажется, влюбилась в Португалию так же, как я. Во всяком случае, мы решили приехать еще раз. Когда сможем.
Каждый вечер мы ходили смотреть с края света, как топится в океане солнце.
— В этом есть что-то жутко эротичное, — сказал я Наташе, когда мы пришли туда в последний раз, накануне отъезда. — Не знаю, почему. Но есть.
— Ты как солдат, который смотрит на кирпич и думает о бабе, — рассмеялась она. — Потому что всегда о ней думает. Кстати, Енотаев, а почему ты в армии не служил?
— По приколу. После универа должны были забрать, уже повестка пришла, но «Тойота» выбила отсрочку. Как особо ценному молодому специалисту. А когда уволился, то ли они не сообщили об этом в военкомат, то ли еще какая-то накладка получилась в бюрократии, но, в общем, обо мне там забыли. А сам напоминать не стал. А теперь уже все, двадцать семь. Разве что в партизаны заберут. На сборы.
— Понятно, — протянула Наташа. — А в войска какие? Должны были забрать?
— В баллоны.
— Это что такое?
— Автомобильные, само собой. Куда меня еще.
— Такие есть? — удивилась она.
— Прикинь, да.
Я забыл бы об этом разговоре, как военкомат забыл обо мне, но Наташа напомнила.
Через три дня после нашего возвращения домой я проснулся в начале седьмого утра от странных звуков: то ли хохота, то ли рыданий. Не обнаружив ее рядом, подумал, что Тошка выбрался из клетки и устроил дебош. Но он мирно дрых в своем гнезде, свернувшись клубочком.
Под дверью туалета светилась тонкая полоска. Я стукнул костяшкой:
— Эй, с тобой все в порядке?
— Сейчас.
Она вышла — халат на голое тело, коса растрепана, взгляд совершенно нечитаемый. Разлюли-малина.
— В баллоны, говоришь? Забрать тебя должны были?
— Наташ, ты чего? — мне стало жутковато.
— Это они ошиблись, — ее рука пробралась под резинку боксеров с обкуренными крокодилами, и что-то царапнуло кожу. — Ты прирожденный снайпер. С одного выстрела в яблочко.
Я вытащил из-под резинки тонкую картонку и, еще не глядя, понял, что это.
Две полоски!
— Наташка!!!
Я подхватил ее, прижал к себе, и она со смехом обняла меня за шею.
— Как хрустальную вазочку, пожалуйста, папаша!
Что-то проскользнуло у ног. Я отпустил Наташу, обернулся и обнаружил, что некий тощий и облезлый по весне субъект подобрал упавшую семейную реликвию и понес в свою нору стирать. Ну как же, добыча!
— Ну что, братан, — сказал я ему, отобрав тест, — с прискорбием вынужден тебе сообщить, что твой статус в стае скоро понизится на один пункт. А может, и не на один, кто знает.
Что поделаешь, ответил он мне взглядом. Енотов много не бывает. Если что, обращайтесь. Помогу пеленки стирать.
Конец
Последние комментарии
8 часов 15 минут назад
10 часов 48 минут назад
11 часов 17 минут назад
11 часов 23 минут назад
5 часов 39 минут назад
14 часов 26 минут назад